вносит сумятицу в расписание рейсов по всей стране.
Томас стоял на кухне у газовой плиты. Он жарил оладьи и слушал старенький Мёрфин транзисторный приемник, стоявший рядом на тумбочке. Он кивнул мне, приложил палец к губам и выразительно покосился на радио. Я кивнул, скрестил руки на груди и, прислонившись к дверному косяку, принялся слушать продолжение выпуска новостей.
– Официальные власти воздерживаются от комментариев по поводу происходящего, хотя администрация мэра опубликовала заявление, в котором в качестве причины аномальных событий называется повышенная солнечная активность.
Томас фыркнул.
Диктор продолжал болтать.
– Это объяснение не вызывает особого доверия, поскольку в пригородах южнее Джолье все городские сети функционируют нормально. Остальные источники выдвигают самые различные предположения от масштабного розыгрыша на Хэллоуин и до взрыва какого-то электромагнитного устройства, импульс которого нарушил работу городских энергосистем. По последним сообщениям пресс-конференция по этому вопросу назначена на вторую половину дня. Мы будем оставаться в эфире до окончания нынешнего кризиса, чтобы держать вас в курсе собы…
Голос диктора прервался треском атмосферных разрядов. Томас протянул руку и выключил радио.
– Двадцать минут уже слушаю, – сообщил он. – Чистый сигнал шел дай Бог, чтобы пять минут из них.
Я хмыкнул.
– Ты понимаешь, что происходит?
– Возможно, – кивнул я. – Где Баттерс?
Томас мотнул головой в сторону задней двери.
– Пошел прогулять Мыша.
Я сел на табуретку у маленького кухонного стола, чтобы снять вес с больной ноги.
– Сегодня будет еще хлопотнее, – сказал я.
Томас перевернул оладью на сковородке.
– Все те же наследники Кеммлера?
– Угу, – подтвердил я. – И если Мэб права насчет того, что они собираются сделать, кому-то необходимо остановить их до полуночи.
– Почему?
– Потому что после этого я вообще не уверен, что их возможно будет остановить.
Брат кивнул.
– Думаешь, сможешь одолеть их?
– Они бьются друг с другом, – сказал я. – Они больше боятся своего же брата- некроманта, чем меня.
– Гм, – хмыкнул Томас. – Но ты думаешь, ты справишься с ними?
– Нет?
– Тогда то, о чем ты говоришь, чувак, не героизм даже. Это просто самоубийство.
Я покачал головой.
– Мне не обязательно убивать их. Мне нужно только остановить их. Если я сыграю все правильно, мне вообще не нужно будет ни с кем драться.
Томас перевернул другую оладью. Поджаренная сторона вышла идеального, светло- коричневого цвета.
– И как ты собираешься это проделать?
– Для того, чтобы у них выгорели все их игры в бога, им необходимы две вещи, – сказал я. – Эрлкинг и знания «Слова Кеммлера». Если я лишу их и того, и другого, весь бум-тарарам отменяется.
– Ты разгадал эти цифры?
– Нет.
– Тогда… что? Ты собираешься напасть на Эрлкинга, чтобы не дать ему показаться?
Я мотнул головой.
– Из того, что рассказала Мэб, у меня сложилось впечатление, что Эрлкинг выступает в той же весовой категории, что она.
– А она крутая? – спросил Томас.
– Круче некуда.
– Значит, убить Эрлкинга ты не можешь. Тогда что?
– Я сам призову его.
