Потом придвинул стойку с лампой и вгляделся тому в горло.
– Черт подери. Вон она.
Он повозился немного, пока я возвращался к двери и забирал свой посох. Оглянувшись, я увидел, как Баттерс вытягивает изо рта у покойника грязно-белый презерватив, перевязанный тонкой бечевкой.
– Что там? – спросил я.
– Погодите, – Баттерс резанул по презервативу скальпелем и достал из него маленький продолговатый кусок черного пластика размером не больше брелка.
– Что это? – не понял я.
– Флэшка, – ответил он, нахмурившись.
– Что-что?
– Эту штуку можно подключать к компьютеру, чтобы сбрасывать на нее информацию, а потом переносить на другой компьютер.
– Информация, – нахмурился я. – Костлявый Тони переправлял информацию. Нечто такое, что хотел знать Гривейн. Возможно, те двое в вестибюле тоже пришли за ней. Возможно, поэтому его и убили.
– Гм, – только и сказал Баттерс.
– Вы можете прочитать ее? – спросил я его.
– Возможно, – кивнул он. – Могу попробовать в соседней комнате.
– Не сейчас, – сказал я. – Некогда. Нам надо убираться отсюда.
– Почему?
– Потому что события принимают значительно более опасный характер.
– Принимают? – Баттерс прикусил губу. – Но почему?
– Потому, – ответил я, – что Костлявый Тони работал на Джонни Марконе.
Глава пятнадцатая
Джентльмен Джонни Марконе являлся самой могущественной фигурой чикагского преступного мира. Если в городе велась какая-то противозаконная деятельность, Марконе либо в той или иной степени руководил ею, либо ему как следует заплатили за право действовать на его территории. Большую часть своей жизни Костлявый Тони провел в федеральных исправительных заведениях за перевозку наркотиков, после чего переключился на более корректные с политической точки зрения виды бизнеса. В основном он занимался перевозкой краденого добра – любого, от алмазов до эксклюзивной мебели.
Не знаю точно, какое именно место Костлявый Тони занимал в криминальной иерархии Марконе, но Марконе не из тех, кто относится к смерти одного из своих людей с олимпийским спокойствием. Наверняка он узнает о смерти Костлявого Тони очень скоро, рассуждал я, сли уже не узнал. Наверняка он тем или иным образом включится в это дело, а лучший способ добраться до тех, кто убил Костлявого Тони – это заполучить то, за чем они охотились.
Надо доставить Баттерса в какое-нибудь безопасное место. Впрочем, пока я не узнаю, что хранится в этой штуковине, трудно определить, какое место для него безопасно, а какое – нет…
– Гарри, – произнес Баттерс так, словно повторял это уже несколько раз.
Я поморгал, приходя в себя.
– Чего?
– Возьмете это? – сказал он тем же тоном, шагнул ко мне и протянул маленькую пластиковую полоску.
– Нет! – рявкнул я, отступая на пару шагов. – Баттерс, уберите это от меня к чертовой матери подальше!
Он застыл, глядя на меня. Выражение лица его представляло что-то среднее между замешательством и обидой.
– Извините.
Я сделал глубокий вдох. Куда, черт возьми, делась моя собранность? Тоже мне, нашел время и место выстраивать логические цепочки…
– Не за что, – сказал я. – Слушайте, в этой штуковине нет никаких движущихся частей, верно? Это, типа, электронный склад, да?
– Угу.
– Все равно мне лучше не трогать ее, – решительно заявил я. – Помните, что вышло с моими рентгеновскими снимками?
Он кивнул.
– Вы хотите сказать, данные могут пострадать точно так же?
– С тех пор, как я начал заниматься магией, я даже кассет магнитофонных слушать не могу, – сказал я. – Почти сразу стираются к черту. И магнитные полоски на моих кредитных карточках перестали работать уже на второй или третий день.
Баттерс прикусил губу и медленно кивнул.
