На самом деле меня волновало, что здесь делала Мэб.
Зачем ей понадобился Грималкин, чтобы разговаривать? Ну, я имею в виду, кроме того, чтобы произвести впечатление. Ну и, конечно, Мэб, возможно, казалась довольно откровенной, но говорила она далеко не всё.
Например, Мэб сказала, что наемные убийцы Лета ищут меня, потому что Мэб выбрала меня своим эмиссаром. Но если это правда, она должна была сделать это несколько часов назад. По крайней мере, за какое-то время до того, как на меня напала первая команда граффов во дворе Карпентеров.
А это случилось за несколько часов до того, как плохие парни захватили Марконе.
Кто-то вел свою игру, это было ясно. Кто-то хранил тайны.
У меня было паршивое чувство, что если я не узнаю кто, почему и как, Мэб отправит меня в мусор, как использованный бумажный стаканчик.
Прямо после того, как сомнет, конечно.
Глава 8
Широкоосный, тяжелый, военного типа грузовик продрался через снежную улицу и зарулил на стоянку возле магазинчика. Его огни ярко светили внутрь через двери. Я посмотрел на него искоса. Хаммер дважды просигналил.
— О, ты, наверное, издеваешься надо мной, — пробормотал я и захромал к двери, а потом к грузовику, который, казалось, сливался с фоном и вообще с большей частью окружающей среды.
Окно со стороны водителя опустилось, и показался молодой человек, в которого отцы дочерей-подростков будут стрелять, едва увидев. У него была бледная кожа и глубокие серые глаза. Его темные, слегка вьющиеся волосы были достаточно длинные, чтобы декларировать протест, и растрепанные с тщательно продуманной небрежностью. Он был одет в черный кожаный пиджак и белую рубашку. И то, и другое стоило дороже, чем любые два предмета мебели в моей квартире. Ярким контрастом был шарф, связанный неопытной рукой из толстой белой пряжи, обернутый вокруг его шеи поверх пиджака и прижатый воротником. Он смотрел прямо вперед, так что я видел только его профиль, но я был совершенно уверен, что другой половиной лица он ухмыляется.
— Томас, — сказал я. — Человек менее высокий, чем я, тебя бы возненавидел.
Он усмехнулся.
— Там в самом деле есть кто-то меньше, чем ты? — При этих словах он вытаращил на меня глаза, но сказано это было совершенно невозмутимо, его лицо замерзло, выражая абсолютную нейтральность, и оставалось таким несколько секунд. — Плохая ночь, Гарри. Ты похож на …
— Десять миль плохой дороги?
Он слегка улыбнулся, совсем чуть-чуть.
— Я собирался сравнить тебя с енотом.
— Ну и дела. Спасибо.
— Да на здоровье.
Он щелкнул пультом, чтобы отпереть пассажирскую дверь. Я уже отходил от шока и замечал даже самую слабую боль в теле, особенно пульсирующее жжение, сосредоточенное в сломанном носу. Я забросил свой посох в кузов грузовика, наполовину ожидая отзывающийся эхом грохот, когда он упал на дно, сел, закрыл дверь и пристегнулся, в то время как Томас тронулся с места. Он тщательно всматривался в тяжелый снег, по-видимому, выискивая маленькие машины, на которые он по нечаянности мог наехать.
— У тебя где-то болит, — сказал он немного погодя.
— Только когда я дышу, — раздраженно отозвался я. — Почему ты так долго добирался?
— Ну, ты знаешь, я так люблю вскакивать посреди ночи, тащиться через снег и лед, чтобы изобразить шофера для сварливых исследователей плохого образа жизни. Вот поэтому так долго.
Я проворчал нечто, что, вероятно, могло быть расценено как извинение кем-то, кто меня знал.
Томас так и понял.
— Что случилось?
Я рассказал ему все.
Томас мой брат по матери, моя единственная семья.
Он слушал.
— И затем, — закончил я, — я отправился в поездку на грузовике-монстре.
Рот Томаса дернулся в быстрой улыбке.
— Это уж-ж-жасно мужественно, не правда ли?
Я осмотрел машину.
— Не боишься пропустить свои любимые передачи?
— Кого это волнует? — сказал Томас. — На это есть TiVo. [25]
— Хорошо, — ответил я. — Потому что, наверное, пройдет какое-то время прежде, чем я верну тебя твоей расписанной спланированной жизни.
Томас театрально вздохнул.
— Почему я?
— Потому что если я хочу найти Марконе, лучше всего начать с его людей. Но так как нет никакого сообщения о том, что он пропал, то некоторые из них могут плохо отреагировать, когда я приеду и начну шнырять вокруг. Так что ты будешь прикрывать мне спину.
— А что, если я не хочу прикрывать твою спину?
— Придется, — сказал я бессердечно. — Мы — семья.
— Ну ладно, допустим, — согласился он. — Но интересно, ты все это хорошо продумал?
— Пытаюсь продумать на ходу.
Томас покачал головой.
— Слушай, ты знаешь, что я никогда не пытаюсь учить тебя, как ты должен работать.
— Кроме сегодняшнего вечера, очевидно, — сказал я.
— Марконе — большой мальчик, — ответил Томас. — Он связался с Сообществом сам. Он знал, что делал и для чего он туда пошел.
— И? — протянул я.
— И… А там темный лес, — сказал Томас. Он смотрел, прищурясь, сквозь густой снег. — Образно говоря.
Я буркнул.
— Он сам себе постелил постель, так пусть же в ней и спит?
— Что-то в этом роде, — ответил Томас. — И не забывай, что Мёрфи и полиция не будут особо озабочены кампанией «Спасайте короля!»
— Я знаю, — сказал я. — Я и сам хотел бы отступить в сторону и оттуда глядеть на то, как идут дела. Но речь идет не о Марконе.
— А о чем?
