Молли кинула искоса взгляд на моего брата и вдруг покраснела.
— Прекрати это, — сказал я ему.
Томас пожал плечами.
— Ничем не могу помочь. Я хочу есть. Я недавно закончил прыгать с крыши на крышу, уклоняясь от команды трехфутовых психов с луками и стрелами.
— Эльфы, — пробормотал я. — Кто-то из команды Лета вызвал резерв. Интересно. Интересно, какая сторона начала это перетягивание каната.
— Всегда пожалуйста, — сказал Томас, не дождавшись моего «спасибо».
— Эй, — вмешалась Молли. — Мы можем вернуться к теме? Я знаю, как вести себя, Гарри. Это ведь, как предполагается, будет разговор, а не борьба.
Я вздохнул, поворачиваясь к ней. Беседа шла на кухне Карпентеров, в то время как все остальные готовились в мастерской. Томас прокрался сюда, чтобы отдать мне посох и плащ после того, как вечер проработал в качестве приманки.
— Кузнечик, — сказал я, — подумай сама, с кем мы собираемся говорить.
— Никодимус. Глава динарианцев, — сказала она. — Человек, который пытался убить моего отца и моего учителя, и приложил все усилия, чтобы засунуть демона в голову моего маленького брата.
Я заморгал.
— Откуда ты знаешь…
— Как обычно, подслушивала родителей, — ответила она нетерпеливо. — Если вы об этом, то я не испытываю желания поднять одну из его монет, Гарри.
— Я говорю не о твоем соблазнении, ребенок, — сказал я. — Я волнуюсь по поводу Никодимуса. Учитывая все, что происходит, я не хочу махать у него под носом дочерью Рыцаря Креста. Мы пытаемся избежать огромной борьбы, а не найти новые причины начать ее.
Молли продолжала пристально смотреть на меня.
— Эй, — сказал я, — как себя чувствует та домашняя работа, что я тебе давал?
Она все еще смотрела на меня. Этому она научилась у Черити, и у нее очень хорошо получалось. Но на меня Черити, бывало, еще хуже смотрела, таким образом, я был, можно сказать, привит. В полной тишине она повернулась и удалилась из кухни.
Томас хмыкнул.
— Что? — спросил я его.
— Ты действительно думаешь, что можно избежать борьбы?
— Я думаю, что не собираюсь вручать им члена семьи Майкла в качестве заложника, — сказал я. — У Никодимуса всегда есть кое-что в рукаве. — Пока я говорил, я удостоверился, что небольшой кинжал в кожаных ножнах все еще защищает меня. — Единственный вопрос — это, кто собирается начать музыку и где.
— А где встреча?
Я пожал плечами.
— Никто не знает. Кинкейд и Архив выбирают нейтральное место. Они уехали из моего дома рано утром. Сказали, будут звонить. Но я сомневаюсь, что это будет скоро. Я бы поставил на то, что Никодимус захочет что-нибудь в обмен на Марконе. Вот тогда он и сделает свой ход.
— При обмене? — спросил Томас.
Я кивнул.
— Например, попытается захватить всю компанию.
— Угу, — сказал Томас. — Вообще говоря, я приехал к тебе домой вчера вечером после того, как закончил игру с карликами-убийцами. Почувствовал защиту на дверном проеме и хотел стукнуть в окно на южной стороне дома. — Он хитро усмехнулся. — Поздравляю тебя, парень.
Я, нахмурившись, поглядел на него.
— Что?
Усмешка сползла с его лица.
— Ты хочешь сказать, что ты ничего не сделал… Опять ночь впустую, Гарри.
— Что ты видел?
— Я видел, как ты говорил с женщиной, которая уже сняла половину одежды, парень.
— О, подожди, — сказал я. — Томас, это совсем не то. Она просто умывалась. — И я рассказал ему короткую версию предыдущего вечера.
Томас смотрел на меня странным взглядом. Потом мягко потрепал меня по голове.
— Эй! — сказал я.
— Гарри, — сказал он. — Ты проспал уже несколько часов. У нее была куча времени, чтобы умыться. Ты думаешь, что она сидела без дела в течение всего этого времени, потому что еще не устала? Ты думаешь, она не планировала, что ты увидишь ее?
Я открыл рот, чтобы ответить, и так и остался.
— Она вполне могла сесть позади кушетки, где ты не увидел бы ее, даже если б и проснулся, — продолжал Томас. — А не прямо у огня, где она устроила для тебя очень миленькую картинку.
— Я … я не думаю, что она…
Он смотрел на меня.
— Ты не сдвинулся с места.
— Она… Люччио — мой командир, парень. Мы … мы сотрудничаем.
Томас закатил глаза.
— Это — отношения двадцать первого века, парень. Она — девочка девятнадцатого века. Она рассуждает не так, как ты или я.
— Но я никогда не думал…
— Я поверить этому не могу, — сказал Томас. — Скажи мне, может, ты просто дурак.
— Дурак? — возмутился я.
— Да, — сказал он прямо. — Дурак. Если она предложила, а ты отказался, потому что у тебя была причина, по которой ты не хотел, это — одно. Но не понять, о чем она говорила, — это уже клиника.
— Она не говорила…
Мой брат вскинул руки вверх.
— Что должна сделать женщина, Гарри? Сорвать с себя одежду, броситься на тебя, и кричать, дрожа, «Возьми меня, бэби!»? — Он покачал головой. — Иногда ты — чертов идиот.
— Я… — я протянул руки. — Она сразу заснула, парень.
— Потому, что она умнее тебя, балда. Она не хотела форсировать слишком сильно и создать неудобную ситуацию, особенно потому, что она старше и опытнее, да еще и твой командир. Она не хотела, чтоб тебе показалось, что на тебя давят. Таким образом, она изящно разрулила ситуацию. — Он снова закатил глаза. — Читай между строчками время от времени, парень!..
— Я… — я вздохнул. — Я никогда не был с женщиной на сто пятьдесят лет старше себя, — сказал я неубедительно.
— Попытайся использовать мозги время от времени, не только же палкой махать. — И Томас швырнул в меня мой посох.
Я поймал его.
— Каждый может критиковать.
