Это оказалось ожерельем Томаса.
Кровь застыла в жилах.
— Сделка, — сказал перевертыш. — Томас Рейт. За обреченного воина.
Я рассмотрел предложение. Итак, ему тоже нужен Морган.
— Предположим, я скажу тебе накуси-выкуси.
— Тогда я не буду в столь радушном настроении, — промурлыкал он. — Я приду за тобой. Я убью тебя. Я убью твоих родных, твоих друзей, твоих зверушек. Я уничтожу цветы в твоем доме и деревья в твоем крошечном саду. Я принесу смерть любой вещи, напоминающей о тебе, так, что твое имя будет вспоминаться только в проклятиях и страшных сказках.
Я верил существу.
Ни одна, присущая мне, острота не сорвалась с моих губ. В силу того, на что способен перевертыш, я бы дал ему все пять звезд на своем монстрометре.
— И, чтобы убедить вас… — Его взгляд переметнулся к Ларе. — Если чародей не согласится, вас я тоже уничтожу. Я сделаю это так же легко, как я делал это сегодня. И я получу огромное удовольствие от вашего убийства.
Лара впилась в перевертыша чистыми белыми глазами, выражение ее лица перекосила ненависть.
— Ты поняла меня, маленький фаг? Ты и этот гниющий мешок мяса, к которому ты привязалась?
— Я поняла, — сплюнула Лара.
Легкая улыбка появилась на лице пересмешника и тут же исчезла.
— Если обреченный воин не появится у меня завтра на закате, я начну охоту.
— Нам нужно больше времени, — сказал я.
— Ради твоего же блага, претендент, молюсь, чтобы это было не так. — Он с легкостью отшвырнул бессознательную вампиршу, которая упала на кучу, в которой лежала другая его сестра. — Вы найдете меня через его переговорное устройство, — сказал перевертыш.
Затем он легко перепрыгнул через одну из дыр в потолке и исчез.
Я резко скользнул по стене, почти свалившись.
— Томас, — прошептал я.
Этот кошмар схватил моего брата.
Глава 27
Лара занялась устранением последствий. Множество охранников погибло, остальные оказались искалеченными и изувеченными. Стены, перед которыми охрана устроила засаду, были настолько измазаны кровью, будто их кто-то специально покрасил в красный цвет. По крайней мере, не весь персонал пришел к месту схватки до ее окончания, теперь они займутся ранеными и вынесут тела.
Чары перевертыша уничтожили практически все сотовые телефоны и радио в Шато, но наземные линии, которые намного старше и проще устроены, еще работали. Лара вызвала небольшой отряд работников, включая медицинский персонал, с которым Рейты держали связь.
Пока все это происходило, я сидел, прислонившись спиной к стене, немного в стороне от происходящего. И это естественно. Моя голова раскалывалась. Почувствовав зуд от раны, я заметил широкую полосу застывшей крови от левого уха и проходящую через всю шею. Должно быть ранение в голову. Рана кровоточила как сумасшедшая.
Через неопределенное количество времени я поднял взгляд и увидел Лару, помогающую своим раненым родственникам. Два вампира были страшно испачканы кровью, и оба были без сознания. Когда их вынесли на носилках, медики начали помогать раненным охранникам, а Лара подошла ко мне.
Она села передо мной на колени, ее ничего не выражающий взгляд бледно серых глаз остановился на мне.
— Можешь встать, чародей?
— Могу, — сказал я. — Не хочу.
Она приподняла подбородок и посмотрела на меня, держа одну руку на бедре.
— Во что ты втянул моего младшего брата?
— Хотел бы я знать, — сказал я. — Я все еще пытаюсь понять, откуда летят пули.
Она сложила руки.
— Обреченный воин — перевертыш имел в виду сбежавшего Стража, если я правильно поняла.
— Это можно понять только так.
Лара пристально посмотрела на меня и улыбнулась, показывая ровные белоснежные зубы.
— Он у тебя. Он пришел к тебе за помощью.
— Какого черта ты так думаешь? — спросил я.
— Потому что люди, находящиеся в безнадежной ситуации, регулярно приходят за помощью к тебе. И ты им помогаешь. Это твоя работа. — Она постучала по подбородку одним пальцем. — Теперь нужно выяснить, что более выгодно. Согласиться с требованиями перевертыша, или списать Томаса как потерю. Взять у тебя Стража и превратить его в свежий политический капитал для тех, кто охотится за ним. Существует довольно солидное вознаграждение за его поимку или смерть.
Я тупо посмотрел на нее.
— Ты собираешься сыграть в одиночку. Ты надеешься, что тебе выпадет возможность действовать и хочешь получить кое-какие уступки от меня в обмен на сотрудничество, но ты все равно сделаешь то, что нужно мне.
— И почему я сделаю это? — спросила Лара.
— Потому что после попытки государственного переворота в Проломе Томас стал знаменитостью Белой Коллегии. Потому что если ты позволишь большому плохому дяденьке придти и позволить ему убивать, после того как он открыто бросает тебе вызов в твоем собственном доме, ты будешь выглядеть слабо. И мы оба знаем, что ты не сможешь жить с этим.
— И уступая его требованиям, я избегаю проявления слабости? — скептически спросила она. — Нет, Дрезден..
— Черта с два, нет, — сказал я. — Ты подыграешь, польстишь Вонючке, а потом предашь его в лучших традициях вероломной Белой Коллегии. Ты получишь Томаса. Ты победишь могучего соперника. Ты обретешь положение среди своих.
Она прищурилась, выражение ее лица не выдавало ни единого намека о направлении ее мыслей. Затем она произнесла:
— А когда это произойдет, — что, если я схвачу Стража и приведу его в Белый Совет сама? Это было бы огромным козырем при переговорах с твоим народом в будущем.
— Уверен, так бы и было. Но ты этого не сделаешь.
— Не сделаю? — спросила Лара. — Что же меня остановит?
— Я.
— Я всегда любила иметь дело с человеком, у которого хорошо развито чувство самоуважения.
Теперь настала моя очередь показывать свои зубы.
