чтобы уничтожить нас.
А самый молодой вампир Красной Коллегии стоял на коленях над Мартином, глядя на свои руки.
Я секунду смотрел на то, как кожа на кончиках пальцев Сьюзен казалось начала лопаться. Её пальцы стали удлиняться, ногти превращаться в когти, мышечная ткань менялась под кожей со слышимой, явной болью. Сьюзен в отчаянии смотрела на ладони абсолютно черными глазами, её лицо было покрыто маской из крови. Она стонала, дрожа.
- Сьюзен, - позвал я, становясь возле неё на колени. Завывание колдовской энергии заполнило храм симфонией разрушения. Я обхватил её лицо руками.
Она подняла на меня глаза, ужас, боль и отчаянье были написаны у неё на лице.
- Они приближаются, - прохрипела она. – Я могу чувствовать их. Внутри. Снаружи. Они приближаются. О Боже.
- Сьюзен! - рявкнул я. – Вспомни о Мэгги!
Её глаза с трудом сосредоточились на мне.
- Они хотели Мэгги, потому что она была младшей, - продолжил я холодным голосом. – Потому что её смерть забрала бы нас всех вслед за ней.
Живот Сьюзен пошел волнами, дергаясь и неприлично раздуваясь, но она, не отрываясь, смотрела мне в лицо.
- Теперь ты - младшая, - прошипел я ей свирепым голосом. – Младший вампир во всей их проклятой Коллегии. Ты можешь убить их всех.
Она дрожала и стонала, и я видел, как противоречивые желания воевали внутри неё. Но её взгляд повернулся к Мэгги, и она стиснула челюсти.
– Я… я не думаю, что смогу сделать это. Я не чувствую своих рук.
- Гарри! – отчаянно закричала Мёрфи откуда-то поблизости. – Они приближаются!
Молния расколола воздух снаружи с таким громом, что его, должно быть, зафиксировала шкала Рихтера.
Не больше, чем на пару секунд наступило внезапное, случайное затишье в какофонии колдовской войны.
Сьюзен снова посмотрела на меня, из её глаз капали последние слёзы ее человеческой жизни.
– Гарри, помоги мне, - прошептала она. – Спаси её. Пожалуйста.
Каждая частичка меня кричала, нет. Это было несправедливо. Я не должен был делать этого. Никто никогда не должен делать этого.
Но… у меня не было выбора.
Я почувствовал, как поднимаю Сьюзен одной рукой. Маленькая девочка сжалась в клубочек с закрытыми глазами. Время остановилось. Я столкнул ребенка с алтаря так аккуратно, как только смог, позволив ей упасть на пол, где она была немного укрыта от диких энергий волнами проносящихся по храму.
Я положил Сьюзен на алтарь и прошептал:
– Она будет спасена. Я клянусь.
Она кивнула мне, её тело дергалось и извивалось в конвульсиях, срывая стоны боли с губ. Она выглядела испуганной, но она кивала.
Я положил левую руку ей на лицо, закрывая глаза.
Я прижался своим ртом к её рту, быстро, нежно, пробуя на вкус кровь и наши слёзы.
Я почувствовал, как её губы безмолвно прошептали: « Мэгги…»
И я…
Я использовал нож.
Я спас ребёнка.
Я выиграл войну.
Господи, прости меня.
Глава 49.
Всё изменилось в ту ночь, когда умерла Красная Коллегия. Это вошло в книги по истории.
Во-первых, необъяснимые разрушения нескольких зданий в Чичен-Ице. За тысячи лет джунгли не смогли разрушить это место, но полчаса битвы между магами- практиками, которые знают, что они делают, может оставить пару городских кварталов в руинах. Это было позже списано на чрезвычайно мощное локальное землетрясение. Никто так и не смог объяснить появление такого количества трупов: некоторые были с ранами от оружия, которое применялось сотню лет назад; у некоторых сердца были вырваны из груди, а некоторые тела были подвергнуты какой-то нечеловеческой мутации, которая сделала их кости практически не опознаваемыми. Идентифицировать удалось меньше пяти процентов тел – и все были люди, которые пропали без вести за прошедшие десять-пятнадцать лет. Но ни одно объяснение никогда не давалось по поводу присутствия в одном месте такого количество пропавших людей, хотя теорий было множество, не одна из них не была правдива.
Я мог бы кричать с вершины холма и резать правду-матку всем в глаза. Каждый знает, что вампиров не существует.
Во-вторых, это вошло в книги из-за массы внезапных исчезновений или явных убийств важных чиновников, бизнесменов и финансистов в городах и правительствах по всей Латинской Америке. Во всем обвинили наркокартели, даже в тех странах, где они не были достаточно сильны, чтобы осуществить такое. Военное положение было объявлено фактически повсюду к югу от Техаса, десятки революций вспыхнули в восьми или десяти различных странах в ту же ночь.
Я слышал, что природа ненавидит вакуум, хотя, если это правда, то у меня нет ни малейшего представления, почему девяносто девять процентов мироздания - вакуум. Но я знал, что правительства ненавидят его и всегда стремятся заполнить. Так же и преступность. Что, вероятно, говорит нам больше о людях, чем о природе. Большинство стран в Южной Америке остались в равновесии. Центральная Америка превратилась в зону боевых действий, где различные группировки сражались за территорию, которая осталась после вампиров.
И, в конце концов, это вошло в книги сверхъестественного сообщества как Ночь плохих снов. Перед следующим рассветом «Паранет» гудел от активности, когда мужчины и женщины половины земного шара делились своими яркими и тревожными снами, которые у них случились. Беременные женщины и недавно родившие матери, приняли самый тяжелый удар. Несколько человек были госпитализированы, и им пришлось колоть успокоительное. Но каждый, в ком была хоть капелька таланта, и кто спал в то время, подверглись испытанию снами. Общая для всех тема была одной и той же: мёртвые дети. Мир в огне. Ужас и смерть, распространяющиеся по всему миру неодолимой волной, уничтожающие любой порядок и разрушающие цивилизации.
Я не помню, что случилось, когда ритуал закончился. У меня появилось в памяти белое пятно длиной в две минуты. И у меня нет никакого желания выяснять, что произошло.
Я очнулся, стоя снаружи храма с Мэгги на руках, завернутой в перьевой плащ её матери, оставшейся на алтаре. Она всё ещё дрожала и тихо плакала, но сейчас больше по инерции от усталости, чем от страха. Разломанные кандалы валялись на земле позади меня. Я не помню, как снял их, не навредив ей при этом. Она прижалась ко мне, использую складку
