— Любой достойный командир испытывал бы такие же чувства, — сказала Амара. — И был бы неправ. Но лучшие всегда винят себя.
— Я потерял людей целого стедгольда, который находился под моей защитой, — тихо заговорил Бернард. — И почти три четверти своих легионеров. Едва ли меня можно назвать одним из лучших.
— Пройдет время, — сказала Амара, — и твоя боль перестанет быть такой острой.
Он мягко сжал ее пальцы, но ничего не ответил. Бернард стоял на склоне холма возле того места, где раньше находилась пещера, а потом отвернулся и зашагал прочь. Амара не отставала. Они прошли половину пути до Арикгольда, когда она сказала:
— Нам нужно поговорить.
Он кивнул:
— Хорошо.
— Бернард. — Она немного помолчала, подыскивая нужные слова. У нее ничего не получалось, и тогда она просто сказала: — Я тебя люблю.
— А я тебя, — тут же ответил он.
— Но… я давала клятву Короне, да и ты… эти клятвы должны определять нашу жизнь. Наши клятвы…
— Ты хочешь сделать вид, будто ничего не произошло? — спокойно спросил он.
— Нет, — сразу же ответила Амара. — Нет, не так. Но… имели ли мы право приносить новые клятвы?
— Кто знает? Если у тебя будут дети…
— У меня не может быть детей, — сказала она с горечью.
— Откуда ты знаешь? — все так же спокойно спросил Бернард.
Она покраснела.
— Потому что… мы с тобой… проклятые вороны, Бернард. Если бы у меня могли быть дети, они бы уже появились.
— Возможно, — ответил он. — Или ты ошибаешься. Мы видимся с тобой в лучшем случае одну или две ночи за одну луну. Не самый надежный способ зачать ребенка.
— Но я была больна, — тихо сказала она. — Ты не замечал шрамов.
— Да, — отозвался Бернард. — Однако были женщины, которые перенесли болезнь, а потом рожали детей. Немногие, но такие случаи известны.
Она грустно вздохнула:
— Но я не из их числа.
— Откуда тебе знать? — спросил Бернард. — Почему ты так уверена?
Она некоторое время смотрела на него и качала головой.
— На что ты намекаешь?
— У нас нет уверенности, что ты бесплодна. А раз так, нет никаких причин не быть вместе.
Она с сомнением посмотрела на него:
— Я знаю, что гласят законы. У тебя есть обязательства перед Алерой, Бернард, ты должен передать детям свою силу в магии.
— И я намерен выполнить свои обязательства, — сказал он. — С тобой.
Некоторое время они шагали молча, а потом она спросила:
— Ты действительно считаешь, что это возможно?
Он кивнул:
— Да, считаю. И хочу, чтобы так и случилось. И есть только один способ этого добиться — нужно стараться и ждать.
Амара ответила:
— Хорошо. — Она сглотнула. — Но… я не хочу, чтобы Гай об этом знал. Во всяком случае… — Она смолкла, а потом начала снова: — Если только у нас не появится ребенок. А до тех пор он может приказать нам расстаться. Но если у нас родится ребенок, у него не будет оснований для возражений.
Бернард некоторое время молча смотрел на Амару. Потом остановился, приподнял ее подбородок и нежно поцеловал в губы.
— Согласен, — прошептал он. — Пусть сейчас будет так. Но наступит день, когда мы не сможем скрывать от других наши брачные узы. И в этот день я хочу, чтобы ты была рядом со мной. И тогда мы восстанем против воли Первого лорда и закона вместе.
— Вместе, — повторила она, целуя Бернарда.
Он улыбнулся:
— Что может произойти в самом худшем случае? Нас уволят со службы? Отнимут гражданство? И тогда у нас не будет никаких обязательств.
— Мы будем разорены, но останемся вместе, — с улыбкой на губах сказала Амара. — Ты это имеешь в виду?
— До тех пор пока ты будешь рядом со мной, я не буду разорен, — сказал он.
Амара обняла мужа за шею и крепко прижала к себе. Он ответил на ее объятия.
Быть может, Бернард прав. Быть может, все будет хорошо.
ГЛАВА 57
Фиделиас закончил чистить свои сапоги и поставил их возле кровати. Рядом стояла собранная чуть раньше сумка. Он задумчиво оглядел комнату. В подвале особняка Аквитейнов он занимал помещение для слуг точно таких же размеров, как комната, где он прежде жил в цитадели. Возможно, постель здесь была помягче, простыни и одеяла более высокого качества, да и светильники тоже. Но в остальном все было таким же.
Фиделиас покачал головой и вытянулся на постели, он слишком устал, чтобы раздеваться и залезать под одеяло. Фиделиас смотрел в потолок, прислушиваясь к шуму и разговорам в соседних комнатах и коридорах.
Неожиданно дверь без стука распахнулась, Фиделиасу не требовалось поворачивать голову, чтобы выяснить, кто вошел.
Леди Аквитейн немного помолчала, а потом сказала:
— Я вижу, ты уже собрал вещи.
— Да, — ответил он. — Я уйду перед рассветом.
— И не останешься на церемонию представления?
— Я вам не нужен, — сказал Фиделиас. — И я уже видел платье, которое вы купили для стедгольдера Исаны. Уверен, оно произведет нужное впечатление. А у меня есть другие важные дела.
— Неужели? — удивилась леди Аквитейн. — А я даже не успела дать тебе новое поручение.
— Вы отправите меня во владения Калара, чтобы я вошел там в контакт со своими людьми, — сказал Фиделиас. — Вы захотите узнать, какие связи у Калара с южными верховными лордами и как их разрушить.
Она негромко рассмеялась.
— Должна ли я чувствовать себя довольной из-за того, что сумела найти такого превосходного шпиона?
— Не стоит, — отозвался Фиделиас. — Я сам выбрал вас и вашего мужа. А вовсе не наоборот.
— Как цинично, — прошептала она. — Джентльмен не стал бы говорить об этом
