прямо.
— Но вы наняли меня не для танцев, — спокойно возразил Фиделиас.
— Верно. — Она немного подумала и сказала: — Ты возьмешь воду из нашего источника?
— Да. Южное лето бывает жарким.
— Будь осторожен, Фиделиас, — сказала леди Аквитейн. — Ты ценное вложение наших средств. Но я не стану долго терпеть твое неповиновение.
— На вашем месте, ваша светлость, — заметил Фиделиас, — я бы старался беречь источники информации.
— Ты имеешь в виду самого себя? — спросила она.
— Именно.
— И почему же? — осведомилась она, и в ее голосе появился холод.
В первый раз за весь разговор Фиделиас перестал смотреть в потолок. Леди Аквитейн стояла в дверях, высокая, изящная и прелестная, одетая в элегантную серую накидку и легкие туфельки. Ее темные волосы были заколоты несколькими гребнями из слоновой кости. Некоторое время он наслаждался ее красотой, чувствуя, как в нем возникают желание и гнев. Ни один мужчина не мог взглянуть на такую женщину и не испытать желания. Но Фиделиас не понимал причины своего гнева. Он постарался скрыть его от леди Аквитейн.
Фиделиас ничего не ответил и кивнул на стоящий у двери шкаф.
Она нахмурилась и посмотрела на него. Леди Аквитейн склонила голову набок и протянула руку, чтобы снять потертый плащ с крючка.
— Это плащ, — сказала она, показывая, что ее терпение подходит к концу. — И какую угрозу он может для меня представлять?
— Это не плащ, — спокойно возразил Фиделиас. — Это морская накидка. Их делают в Каларе, Форции и Парции. Из крупных ящериц, которых кормят луковицами и корнями, а потом сдирают шкуру. Затем шкуру смачивают водой, и она становится водонепроницаемой. Всякий, кто отправляется в те края, нуждается в такой накидке. Их надевают во время путешествия на корабле или в сезон дождей. Без такой накидки очень легко заболеть.
Леди Аквитейн еще раз терпеливо кивнула:
— Я все еще не понимаю, почему она может представлять для нас опасность, мой дорогой шпион.
— Это моя накидка, — сказал Фиделиас.
Она продолжала молча на него смотреть.
— Я оставил ее в своей комнате в цитадели в тот день, когда отправился на юг с Амарой, чтобы она могла сдать выпускной экзамен. В тот день я ушел от Гая. — Он покачал головой. — Я нашел эту накидку здесь сегодня вечером.
Между бровями леди Аквитейн появилась складка.
— Но… из этого следует…
— Из этого следует, что Гай побывал в вашем особняке, а вы не имели об этом ни малейшего представления. Теперь мы знаем, что ему известно, где я нахожусь. И кому служу. И еще становится очевидным, что он понимает: вы посылаете меня на юг, чтобы я устроил неприятности Калару, — и он меня на это благословляет. — Фиделиас скрестил руки на груди и снова стал смотреть в потолок. — Будьте осторожнее, миледи. Возможно, лев, на которого вы охотитесь, стар, но он еще не выжил из ума, и его нельзя назвать слабым. Один неверный шаг, и из охотницы вы превратитесь в жертву.
Леди Аквитейн молча смотрела на него несколько мгновений, а потом вышла, закрыв за собой дверь. Он услышал, что она идет немного быстрее, чем обычно. Леди Аквитейн была напугана.
Почему-то это порадовало Фиделиаса, похожие ощущения он испытал, когда предупредил гвардейцев о нападении ворда. Он прекрасно понимал, что это опасные мысли и чувства, и ему совсем не хотелось изучать их более тщательно, поскольку это могло привести к печальным последствиям. Поэтому он просто принял их к сведению. Ему это приятно.
Конечно, чувства были не слишком сильными — но это лучше, чем ничего.
В эту ночь он заснул без особых усилий — впервые за последние три года.
ГЛАВА 58
Исана сложила руки на коленях, чтобы скрыть, что они дрожат. Она была одна в карете, но не хотела, чтобы во дворце ее увидели в таком состоянии.
Даже если она стала предателем Короны — во всяком случае, по духу.
Она закрыла глаза, стараясь дышать медленно и ровно. Ей предстоял всего лишь обед, и она не сомневалась, что Первый лорд не станет задерживать ее после того, как трапеза подойдет к концу. И еще она увидит Тави, целого и невредимого. Ей казалось, что у нее по- настоящему заболит грудь, так сильно она рыдала, когда нашла его в дворцовой больнице, раненого, изможденного, но живого. Она с раздражением заставила всех дворцовых целителей удалиться и сама вылечила все раны Тави, используя влажную ткань — самый медленный и изнурительный процесс.
Она оставалась рядом с Тави до тех пор, пока сама не начала засыпать, и тут появился Гай. Первый лорд двигался очень медленно, как уставший от жизни старик, — хотя он и не выглядел стариком, но его волосы совершенно поседели с тех нор, как они виделись в последний раз. Он предложил ей поселиться во дворце, но она отказалась, сославшись на то, что уже остановилась у леди Аквитейн.
Он пристально посмотрел на нее, и Исана сообразила, что он прекрасно понимает, что за ее простыми словами стоит нечто большее. Он не стал возражать — более того, пригласил ее на обед вместе с племянником.
Конечно, он не сомневался, что Исана придет, хотя бы для того, чтобы повидать Тави. Леди Аквитейн нельзя верить, но в ее рассуждениях о том, что Гай держит во дворце Тави в качестве заложника, была толика правды. Ну а в данном случае он использовал мальчика для того, чтобы заставить ее еще раз прийти во дворец.
Так или иначе, но ей удалось получить то, что она хотела. Наемники Аквитейна рассказали ей, что ее брат не пострадал, но люди целого стедгольда убиты вместе со многими солдатами ее брата. Им удалось уничтожить гнездо ворда.
Карета остановилась, возница спустил лесенку и распахнул дверцу. Исана закрыла глаза, глубоко вздохнула, стараясь создать хотя бы видимость спокойствия. Потом она вышла из кареты на глазах у суровых охранников Аквитейна и зашагала во дворец в сопровождении центуриона Королевской гвардии — очень молодого для своей должности. Он привел ее в симпатичную столовую.
Она была больше, чем зал в Исанагольде, пожалуй, размерами она могла бы состязаться с амбаром в ее стедгольде. Огромный стол был уже накрыт, тарелки стояли на расстоянии выстрела из лука, но кто-то явно решил, что такое расположение его не устраивает. Все стулья были собраны в одном конце стола, тарелки переставили на новые места, до Исаны донеслись веселые голоса и смех.
Она немного помедлила у двери, изучая комнату. Крупный молодой человек, сидевший у края стола, — это Антиллар Максимус, о ком Тави много писал в письмах домой. Сейчас его приятная внешность наводила на мысли о шалостях и проказах, но Исана знала, что со временем он станет более серьезным, но не менее привлекательным мужчиной. Сейчас он веселил всех присутствующих какой-то забавной историей, демонстрируя мастерство
