– Мне нужно, чтобы ты сам её отсюда увёз.
Арарис напрягся.
– Что?
– Я хочу, чтобы ты увёз отсюда Исану и её сестру.
– Моё место рядом с вами.
Септимус слегка заколебался и с затравленным видом взглянул на восток. Затем он сказал:
– Нет. Только не сегодня ночью.
Арарис нахмурился.
– Ваше Высочество? С вами всё в порядке?
Септимус встряхнулся, как отряхивается намокшая собака, и неуверенность исчезла с его лица.
– Да. Но я думаю, что я, наконец, понял, что случилось, начиная с Семи Холмов.
– Что вы имеете в виду? – спросил Арарис.
Септимус покачал головой и поднял руку.
– Нет времени. Я хочу, чтобы ты увёз их в безопасное место.
– Ваше Высочество, я могу выделить часть всадников, чтобы проводить их.
– Нет. Это должен быть ты.
– Вороны, Септимус, – сказал Арарис. – Почему?
Септимус посмотрел ему в глаза и тихо сказал:
– Потому что я знаю, что ты о ней позаботишься.
Глаза Арариса округлились, а лицо побледнело. Он покачал головой.
– Сеп, нет. Нет, это не так. Я бы никогда не хотел такого. Ни своему господину. Ни своему другу.
Лицо Принцепса внезапно озарилось улыбкой, и он запрокинул голову от хохота.
– Вороны. Я это знаю, Рари, дурак ты этакий. Я знаю, что ты не хотел.
Арарис смущённо наклонил голову, нахмурившись.
– Всё равно. Я не должен. Это неправильно.
Септимус стукнул Арариса кулаком по плечу:
– Ба, парень. Я буду не очень хорош, бросая камни во всех, кто влюбляется в нее. Я ведь влюбился, в конце концов, – он посмотрел в сторону палатки, которую делил с Исаной. – Она – что-то особенное.
– Она – да, – тихо согласился Арарис.
Лицо Септимуса снова стало спокойным.
– Это должен быть ты.
– Хорошо, – сказал Арарис.
– Если со мной что-нибудь случится…
– Не случится, – твердо произнес Арарис.
– Мы не можем этого знать, – сказал Септимус, – Никто не может. Это должен быть ты. Если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты о ней позаботился. Я даже не могу допустить мысли, что она и ребенок останутся одни. Пообещай мне, Арарис.
Арарис покачал головой.
– Это нелепо.
– Может быть, – согласился Септимус, – Надеюсь, что так. Но пообещай мне.
Арарис нахмурился на мгновение. Затем его подбородок дернулся в коротком кивке.
– Я присмотрю за ними.
Септимус мягко пожал ему руку, его тон был теплым.
– Благодарю тебя.
Сон замер, остановившись на этой сцене.
Рядом с Исаной Линялый смотрел на образ Септимуса.
– Я подвел его, – сказал он. Слезы катились по его щекам поверх шрамов. – Я должен был стоять рядом с ним. Но стоило ему слегка подтолкнуть меня… и единственным моим желанием стало увести вас как можно дальше от битвы. Убедиться в вашей безопасности.
Он склонил голову.
– Я позволил моему сердцу управлять моей головой. Я позволил этому закрыть мне глаза на мой долг. Закрыть глаза на возможные опасности. Закрыть глаза на рану вашей сестры. Закрыть глаза на то, что может случиться с ребенком.
Он посмотрел на нее глазами полными печали.
– Я вас любил, Исана. Жену моего лучшего друга, моего брата по мечу. Я любил вас. И мне стыдно.
Долгое мгновение Исана смотрела на образ Септимуса, хотя иллюзорные слезы заволокли во сне ее зрение.
– Линялый…
– Я не могу искупить свои ошибки, – сказал Линялый. – Никогда мне не смыть кровь с моих рук. Отпусти меня. Здесь ничего для меня не осталось.
Исана повернулась к Линялому и протянула к нему свои бледные, изящные руки, чтобы обхватить ими его лицо. Она чувствовала его мучительную вину, чувствовала боль, самообвинение, бездонный колодец сожаления.
– То, что произошло, – тихо сказала она, – не было твоим решением. Это было ужасно. Я ненавижу, что это произошло. Но не ты был причиной всего этого.
– Исана… – прошептал Линялый.
– Ты всего лишь человек, – перебила его Исана. – Мы все совершаем ошибки.
– Но моя… – Арарис покачал головой. – Я был частью этой войны, в конце концов. Если бы Септимус остался жить, он был бы величайшим Первым Лордом Алеры среди когда-либо живших. У него был бы чрезвычайно одаренный наследник. Милосердная, понимающая жена рядом с ним. И ничего из этого не происходило бы.
– Возможно, – мягко сказала Исана. – Возможно, нет. Но ты не можешь нести на себе ответственность за действия тысяч и тысяч других людей. Ты должен это отпустить.
– Я не могу.
– Можешь, – сказала Исана. – В произошедшем не было твоей вины.
– Тави, – сказал Линялый.
– И это тоже не твоя ошибка, Линялый. – вздохнула Исана. – Она моя.
Линялый недоуменно моргнул.
– Что?
– Я сделала это с ним, – тихо произнесла Исана. – Когда он был еще ребенком. Всякий раз, когда я купала его, я думала о том, что могло бы случиться, если бы он проявил способности своего отца. Насколько сильно это привлекло бы к нему внимание. Что это обозначило бы его как наследника Гая. Сделало бы целью для всех властолюбивых маньяков Империи, мечтающих захватить трон. Сначала я не понимала, что делаю с ним.
Она встретила его взгляд твердо.
– Но когда поняла… Я не остановилась, Линялый. Я надавила сильнее. Я тормозила его развитие, чтобы он выглядел моложе своего возраста, чтобы то, что он был ребенком Септимуса, казалось невозможным. И в дополнение я сдерживала его разум, так или иначе. Я не позволяла его талантам когда-либо вырваться из-под контроля до тех пор, пока водяные фурии вокруг стедгольда настолько не привыкли к этому, что мне больше не приходилось думать об этом постоянно.
– В отличие от тебя, – проговорила она, – я точно знала, что я делала. И поэтому, моей вины в этой войне не меньше, чем твоей.
