– Вы должны сдержать их, Маркус. Любой ценой.
Маркус медленно вздохнул.
– Да, сэр.
Он бросил короткий взгляд в ночь, прежде чем сказал:
– Позволите дать вам совет, сэр?
– Вперед, – сказал Тави.
– Не разделяйте когорту, когда получите своих добровольцев. Эти люди знают друг друга. Тренировались вместе. Это многого стоит.
Тави нахмурился.
– Я не возьму с собой никого, кто не захочет идти.
– Тогда убедитесь, что мужчины, которые готовы умереть за вас, имеют все доступные шансы, чтобы выжить. Вы должны им это.
Тави выгнул бровь.
– Триста двадцать человек, вызвавшихся все вместе? Насколько это вероятно?
Маркус наградил его косым взглядом и сказал:
– Сэр. Это пехота.
Возглавить атаку вызвались три когорты.
Тави выбрал одну из них жребием. К тому времени, когда канимы возобновили свои атаки, он стоял в северной части Элинарха вместе с победителями. Или, подумал он, с проигравшими. В зависимости от того, сработает его идея или нет.
Его сердце пропустило несколько ударов, но он строго приказал ему вернуться к работе.
– Сэр, – обратился к нему Шульц, – когда Антиллар Максимус был нашим центурионом, он был старшим центурионом в этой когорте, и его центурия была первой центурией. Но я лишь исполняющий обязанности, сэр. Мне не хватает старшинства, чтобы командовать первой центурией, тем более когортой.
Тави взглянул на селедку.
– Я разговаривал с другими центурионами. Они сходятся во взглядах, что Вы знаете, что делаете, Шульц, и что ваша центурия по-прежнему самая дисциплинированная. Так что Вы старший центурион, пока я не сказал обратного. Вы поняли меня, солдат?
– Да, сэр, – тут же ответил Шульц.
– Хорошо, – сказал Тави.
От легионеров на последней стене поднялся рев, и каждый человек в передовой когорте почувствовал резкое возбуждение. Канимские горны ревели, тяжелый рокот барабанов раскатывался вокруг, и оглушительный грохот сражения опустился на город, когда остальная часть Легиона схлестнулась с канимами на мосту.
Тави слушал все это в течение двух минут прежде, чем увидел сигнал на стене – синее знамя, поднятое рядом со штандартом Легиона.
– Хорошая догадка, капитан, – заметил Макс довольным голосом.
Он шел вперед от задних рядов когорты, сняв длинный меч предпочитаемый дуэлянтами и вооружившись легионерским.
– Они сделали именно то, что вы думали. Они атаковали нас рейдерами.
Тави очень медленно выдохнул и кивнул.
– Ты готов?
– С рождения, – весело ответил Макс, вызвав вал тихого хихиканья от ожидавшего Легиона.
Только трое Рыцарей Земли из Легиона пришли с ним, их броня лязгала, их зловещее, огромное оружие покоилось на плечах.
Тави кивнул Рыцарям и повысил голос:
– Трибун Антиллус?
– Готов по первому вашему слову, сэр, – отозвался Крассус из задней части когорты, где ждал вместе со своими Рыцарями Воздуха и инженерами Легиона, включая также их новых рекрутов – танцовщиц из Клуба, одетых сейчас в броню убитых или раненых легионеров.
– Что ж, хорошо, – сказал Тави. – Держите людей в этом дворе, но позвольте им раздобыть еды и отдохнуть. Как только мы примемся за дело, времени ни для чего другого не останется.
Макс кивнул Шульцу, который начал отдавать приказы своей неопытной когорте разойтись за едой, но оставаться рядом.
– Капитан, – сказал Макс под прикрытием шума. – Присядь. У нас есть немного времени, а ты еще не отдыхал.
– Нет, – сказал Тави. – Я должен быть на стене вместе с Первым Копьем, пока не пришло время выдвигаться. Я вернусь и тогда выслушаю тебя.
– Капитан, – сказал Макс тем же тоном. На этот раз, однако, он положил руку на плечо Тави, и его пальцы сжались на нем как стальные. – Ты не сможешь сделать там что-либо, чего он сам не может. Ты чрезмерно изматываешь себя, и этим замедляешь свои мозги. А так как мы всё поставили на них, сэр, я думаю, для тебя же будет лучше убедиться, что они готовы к представлению, – Макс поймал его взгляд. – Пожалуйста, Кальдерон.
Тави закрыл на секунду глаза, и та ужасная усталость снова нависла над ним. Часть его хотела огрызнуться на Макса, заставить его заткнуться и выполнять приказы. Но остальная понимала, что рослый антилланец был прав. Он просил этих людей рисковать своей жизнью ради осуществления действий, которые он планировал. Его долгом перед ними было предоставить самое лучшее руководство, на которое он был способен, когда они поставят свои жизни на кон.
– Ладно, – сказал Тави. – Я присяду. Но только на минуту.
– Минута, – сказал Макс, кивая. – Отлично.
Тави стянул с головы шлем, сел, прислонившись спиной к каменным колоннам в основании Элинарха, и закрыл глаза. Он ни за что не смог бы заснуть, но по крайней мере, он мог использовать несколько минут тишины, чтобы упорядочить свои мысли, перебрать возможности, все что может пойти не так в его плане.
Как он ни старался, он не мог придумать ничего другого, что он мог бы предпринять, и после нескольких минут усилий, он покачал головой и открыл глаза.
Пасмурный дневной свет приветствовал его взгляд, затянутое дымкой солнце едва виднелось сквозь облачный покров над землей. Тави недоуменно глядел на него в секундном замешательстве. Судорога схватила его шею и вызвала серию таких же болезненных сокращений мышц между лопаток. Он с трудом поднялся на ноги и наклонился, пытаясь растянуть мышцы, пока спазмы не ослабли.
– Сэр, – произнес Шульц позади него.
– Центурион, – пробормотал Тави, оборачиваясь. – Как долго я спал?
– Несколько часов, сэр, – ответил Шульц. – Трибун Антиллар сказал не тревожить вас.
Тави пробормотал кое-что о Максе себе под нос. В конце концов, для Капитана Легиона было неприемлемо высказать все причитающееся про одного из своих Трибунов перед его людьми.
– Ох, – воскликнул Шульц.
Он сглотнул и поспешно отошел в сторону, чтобы поднять тарелку, накрытую мягкой салфеткой, и большую кружку, стоявшую рядом.
– Он сказал мне передать вам это в первую очередь, сэр.
Тави заскрежетал зубами, но сумел сдержаться, чтобы не вырвать тарелку из рук Шульца.
