даже слуг. Вот и славно!
Девчонки заблаговременно открыли дверь – молодцы, службу несут. Впрочем, иного от них она и не ждала, королевский дворец – не вольная Ямайка, где ей за всеми приходилось следить и раздавать пендали. Девчонки, ни разу не бывавшие на голубой планете, ни разу не видевшие море, песок, небо и не вдыхавшие свежий морской воздух, ошалели тогда от переполняющих эмоций. Ей стоило огромного труда привести их в чувство, тем более, что самой хотелось сойти с ума не меньше. Тогда спасли только воля и железная дисциплина. Здесь же, под боком у ее величества, все вернулось на круги своя, несмотря на точно такой же воздух, такое же жаркое солнце и виднеющуюся вдали полосу прибоя.
– Привет, – бегло бросила она, без стука зайдя в комнату к нулевому объекту и завалившись в кресло, закинув обутые в латные сапоги ноги одну на другую. Руки нервно теребили защелку к батарейке винтовки. Бэль сидела в противоположном конце комнаты, бледная, отощавшая, с желтоватым оттенком на лице и кругами под глазами, и делала вид, что всё игнорирует. Наконец, тяжело вздохнув, с усилием выдавила:
– Ну, привет!
'Как вы все меня достали!' – прочла Лана в ее голосе. 'Мне и так плохо, а тут вы еще лезете со своими нотациями!'
Снайпер Второй Национально-Освободительной армии Марса внутри нее почувствовал злость. Лана редко чувствовала себя им: прошлое не сразу, не без проблем, но отпустило ее, ушло. Но сейчас она ощутила себя как тогда – злым волчонком с винтовкой в руке, готовым пристрелить любого, кто скажет слово против.
Ну, держись сучка! Хватит, нанянчились! Волчонок понял, как надо говорить с ней. И что по-другому говорить не получится.
– А что это мы такие грустные? А что это сидим, ничего не едим? – оскалилась вдруг она, добавляя в голос как можно больше ехидства. – А, поняла! Жалеем себя! Кто ж нас, бедную и разнесчастную, еще пожалеет?
– Издеваться пришла, да? – вспыхнула Бэль, сыпля из глаз недовольными искрами. – Можешь не утруждать себя, я все сказала. Ничего не буду есть, пока меня не отправят назад, на Венеру!
– Конечно, все должны нас жалеть! – продолжила Лана, не обращая на выпад внимания. – И любить. Обязательно любить! Просто потому, что мы есть на белом свете. Мы же такие хорошие и добрые девочки, как нас можно не любить?
– Заткнись! – лицо Бэль налилось яростью.
– И не подумаю! А знаешь, почему?
Пауза.
– Потому, что ты – разбалованная дрянь, которая ни во что не ставит других, но требует к себе повышенного внимания!
Бэль опешила от такого, затем усмехнулась:
– Ты за этим пришла? Сказать это?
– Да. – Лана почувствовала, что заводится. Что не есть хорошо.– Сегодня моя очередь говорить все, что хочется.
А хочется сказать, что ты – подлая сука, которая не ценит хорошего к себе отношения. Подставляет людей, в том числе близких. Ты наглая тварь, которая говорит в лицо одно, а на самом деле делает другое. И все потому, что твое императорское величество хочет привлечь к себе лишнее внимание, стать центром вселенной! Как же так, сама Бэль, и обычная девчонка? Этого не может быть!
Лана сделала паузу, набирая в легкие воздух.
– Мы устали от тебя и твоих понтов. С завтрашнего дня у тебя будут новые няньки. Мы от тебя отказываемся, я пришла за этим, сказать это тебе в лицо. Ты довольна?
Молчание. Бэль недоуменно уставилась на нее, пыталась переварить услышанное.
– Но вы не можете отказаться! У вас приказ!..
– А кто нас заставит его выполнять, если мы не захотим?
Челюсть девчонки отвисла, и не только у нее. Действительно, все рвутся стать хранителями, это заветная мечта любой девчонки в корпусе. До сего дня. А что, если, правда, случится наоборот? Как заставить человека делать то, чего он не хочет, тем более, когда дело касается безопасности лица королевской крови?
– Вас расстреляют, – неуверенно подала голос Бэль. – Вас же приставили ко мне, как… Как…
– Как нянек, вытирать тебе нос и подтирать задницу! – резко бросила Лана и кожей ощутила, как вспотели онемевшие от такого поворота девчонки, все, как одна, наблюдающие за сценой по шестому каналу.
Она расслабилась и улыбнулась, совладав, наконец, с эмоциями:
– Девочка, мы были лучшей боевой группой корпуса. Лучшей! И остались бы таковой, не будь рядом некой высокомерной дряни, которой наплевать на окружающих и на их чувства. Ты – дерьмо, Бэль. Дерьмо с завышенной самооценкой. Я считала, что ты можешь измениться, повзрослеть, понять людей, или хотя бы осознать, что люди – это люди, а не игрушки и дроиды, обслуживающие тебя. Но ты не поняла, к сожалению. Ты и теперь сидишь, распустив нюни, и вновь требуешь повышенного внимания, хотя знаешь, что не права и за что тебя наказали. Но все ведь должно быть только по-твоему, и никак иначе! Так?
Бэль молчала.
– Не пускают назад, на Венеру? Подлые сволочи! Заперли на вилле или в поместье? Не дают выйти в город? Вдвойне! Выполняют преступный приказ папочки? Втройне!
– Бэль, мы – люди! И мы ничем тебе не обязаны! – выкрикнула вдруг она. Но глядя на бесстрастное лицо собеседницы, сбавила обороты. Некоторые вещи, чтобы давали эффект, нужно говорить только тихо, почти шепотом.
– Это здорово, что ты больше не увидишь своего Хуанито. – Лана хрипло рассмеялась. – Здорово для него. Потому, что он для тебя будет такой же игрушкой, как и все. Куколка в твоем кукольном домике. Я рада, счастлива за него, что он не увидит, какая ты дрянь.
Резануло. Бэль онемела от возмущения, не зная, как реагировать. Наконец, собралась и чуть не набросилась, сжимая кулаки от ярости:
– Не смей говорить так! Это не так! Он!.. Он!.. Он!..
– Что 'он'? Ну что 'он'? Что в нем такого, что избавит его от твоего презрительного отношения?
– Я люблю его, и…
– Что 'и'?
Девчонка вскинула носик:
– И то! Я буду относиться к нему нормально, потому, что он, в отличие от некоторых, нормальный!
– Бэль-Бэль! Какая наивность! Ты действительно так полагаешь?
Она рассмеялась, иронией высвобождая всю накопившуюся негативную энергию.
– Ну, хорошо. Раз так, давай разложим все по полочкам. Я тебе докажу, что ты не права.
– Ну, давай, попробуем! – фыркнула та. Обстановка, раскалившаяся до пиковой точки, немного разрядилась. Голос и движения Изабеллы выражали иронию, но как-то неуверенно выражали. Впрочем, упрямства, чистого, голого, не подкрепленного никакими аргументами, ей было не занимать, и Лана прекрасно знала это.
– Скажи, у тебя нормальные родители? – начала она, чувствуя охотничий азарт.
– Они не… – Девчонка растерялась. – Они тут не при ч…
– Я спрашиваю, у тебя нормальные родители, или нет?! – повысила Лана голос.
Правильно, пусть только попробует сказать обратное!
– Может они не ладят, и в разводе, но они – нормальные и умные люди. Особенно отец, который тебя любит и балует. Что, не так?
– Так, – нехотя скривилась Бэль.
– То есть, у тебя нормальные родители и ты их любишь.
– Да.
– Но при этом постоянно делаешь им подлости! Чтобы позлить, побесить их! И вроде даже не мстишь
