— Белгор! — перед путниками оказался молодой еще воин в платье начальника гарнизона.
— Олаф!
Они обнялись, похлопали друг друга по плечам.
— Какими судьбами, учитель? — спросил Олаф, оглядывая Белгора и его спутников.
— Уже давно не учитель, — улыбнулся Белгор. — Останься ты в гарнизоне, я бы сам у тебя стал учиться.
Олаф только рассмеялся и тряхнул головой.
— Мы идем к Речному, — продолжил Белгор. — Остановимся у тебя на ночлег. Не возражаешь?
— Конечно нет. К Речному? — Олаф с недоумением посмотрел на Белгора. — Но неужто через земли Альянса?
— Мы торопимся.
Олаф покачал головой и омрачился, глянув в сторону границы.
— Не слишком хорошая затея. У нас тут последнее время неспокойно. Участились нападения.
— Увы, отступать уже поздно.
— Что ж, пойдемте ко мне, передохнете, поедите, а заодно все и расскажете. Вы ведь из Фергала идете? — он глянул на Нордека. — Странные новости доходят до нас из столицы…
— Что за новости? — спросил Нордек.
— То, что командир императорской стражи оказался здесь, тоже странная новость, — заметил Олаф. — Но я хотел бы узнать, что это за слухи о явлении спасительницы. Что и от кого она собралась спасать?
Они вошли в сводчатый зал, где проводились военные совещания, и расселись вокруг стола. Слуги принесли еду и питье. Воины Нордека занялись обедом, а вот остальные больше разговором. Нордек рассказал о молитвах Мередора, упавшей звезде, походе Ламберта и происках инквизиции. И в самом конце поведал о появлении в Фергале Иноэль, беседе ее с императором и об объявлении ее миссии священной.
— Вот как, в столице ликуют? Но мне не верится в спасительницу, — мрачно обронил Олаф. — Всевышний явно позабыл о нашей земле. Что уж говорить об императоре? Гарнизон пополняют кое-как, присылают либо крестьян, которые толком не знают, с какой стороны взяться за меч, либо разбойников, за которыми еще следить надо, чтобы не удрали и сами ничего дурного не учинили…
— Но это не значит, что не надо верить в спасение, — заметил Нордек. — Как раз наоборот.
Олаф мрачно глянул на Нордека.
— При всем уважении, но давно ли стража императора обнажала мечи, чтобы сразиться с настоящими врагами.
Стражники дружно прекратили есть и недоуменно воззрились на Олафа.
— Белгор, а ученик у тебя с характером, — бросил Барн. — При всем уважении, но мы, любезный Олаф, несколько дней назад вытаскивали твоего учителя из подземелий инквизиции. Хватило бы у тебя храбрости, командир гарнизона, поднять меч не на нечисть, с которой мы тоже недавно сражались, а на святую инквизицию?
Олаф, изумленный дерзким выступлением Барна, с негодованием посмотрел на него и перевел взгляд на Белгора.
— Ты не справедлив, Олаф, — упрекнул Белгор. — Я этим доблестным воинам обязан жизнью.
— Простите меня! — Олаф опустил взгляд. — Просто мы действительно не получаем никакой помощи, а в столице словно позабыли о нас… Простите, я не прав, стража не имеет к этому никакого отношения.
Нордек кивнул, а Барн, чуть покривившись, вернулся к обеду.
— Что же случилось, учитель, как ты оказался у инквизиции? — спросил Олаф.
И Белгор рассказ свою историю.
— Вот так дела! Нежить уже свободно разгуливает по землям Империи, — Олаф стал еще более хмур. — Рубежи с Битзааром надо срочно усиливать!
— Ты прав, но я не успел дойти до императора, — кивнул Белгор. — Я бы хотел попросить отправить весточку моему командиру Соргу.
— Я немедля отправлю гонца.
Белгору принесли пергамент и чернила. Он написал послание Соргу, гонец принял свиток, поклонился и исчез.
— Значит, вы твердо решили идти через земли Альянса?
— Я вижу, юноша, что тебе тоже не по нраву эта затея, — нарушил свое молчание Верден. — Может, ты и невысокого мнения об императорской страже, но таких безрассудных воинов, как эти, надо еще поискать…
— Не могу поверить своим ушам, — воскликнул Барн. — Парни, мы дождались от нашего зануды-элементалиста комплимента!
— Это не комплимент! Вы все самоубийцы!
— Потише, Верден! — Нордек положил свою могучую руку на плечо мага, и тот прогнулся под ее тяжестью. — Уж не хочешь ли ты попросить Олафа остаться у него в гарнизоне?
— Ага, Олаф, наверное, первое время порадуется еще одному магу, а потом пинками погонит в эльфийский лес догонять нас, — хмыкнул Барн, а его товарищи захохотали.
— Что ж, я вижу, вы настроены решительно, — одобрительно улыбнулся Олаф. — И все же посоветовал бы вам держаться подальше от Шелкового леса.
— До него еще дойти надо, — буркнул Верден.
— Постараемся учесть твой совет, — Нордек кивнул. — Как я заметил, местность здесь открытая. Значит, вступать в эльфийские леса нам придется под прикрытием темноты.
Верден только открыл рот от изумления:
— Лезть к врагам? Да еще и ночью?
— Пожалуй, это лучшее решение, — одобрил Олаф. — Пройдете еще немного на юг, отдалитесь от границы, чтобы враги подумали, будто вы идете к портам Торгового моря. А когда совсем стемнеет, поворачивайте обратно к границе. Эльфы не будут ожидать от людей такого безрассудства, как проникновение на земли Альянса ночью.
— То-то они удивятся, — хмыкнул Барн. — И посмеются…
Трапеза закончилась. Воины отправились отсыпаться перед опасным походом. Астерет поднялась на крепостную стену. Солнце катилось на запад, прочь от стоявших рыжей стеной лесов. Она с наслаждением вдохнула свежий и одновременно теплый запах осени, донесенный до крепости порывом ветра. И сердце ее вдруг сковала неясная тоска. На стену, пыхтя, забрался Верден и присоединился к провидице.
— Хоть бы ты заранее увидела что-нибудь нехорошее, что может произойти в этих лесах, — пробурчал он, устремив взгляд вдаль. — Глядишь, они бы и одумались…
— Не понимаю, почему ты трусишь? — спросила Астерет. — Воины не обладают мощью твоей магии, но никто из них не показывает, что боится идти на врага с одним мечом.
— Да, я владею магией. Но никому почему-то не приходит в голову, что там, — он кивнул в сторону леса, — там у них полно магов. Все же я маг стражи, дева. Может, я и боюсь за себя, но я также боюсь за тех, кого мне придется защищать…
Верден погрустнел. И Астерет стало его жаль. Старый элементалист только махнул в
