Но вперед уже вырвались каменные элементали Вердена. И только тут Белгор и Нордек заметили, что за эльфом следуют три грифона, заклинательница и пять всадников на единорогах.
— Белгор, знаешь, дружище, в этот раз я бы отступил, — заметил Нордек. — Не время сейчас проявлять геройство…
— А если впереди нас ждет нечто подобное?
— Береженого Всевышний бережет! Отступаем! — приказал Нордек. — А там узнаем, что нас ждет впереди…
И воины побежали. Барн с молодым Бигвилом подхватили нерасторопного элементалиста под руки. Гил взял Астерет под локоть. Белгор и Нордек замыкали бегущий отряд.
Элементали задержали единорогов. Сзади доносился шум битвы, гневный храп животных.
— Да, стар я уже стал для таких забегов, — хрипло сказал Нордек.
— Самое главное оторваться от врагов, командир, — крикнул Барн. — А если что, я лучше брошу элементалиста, и понесу вас. А то вот он совсем уже повис на мне…
— Да если бы не я…
— Я бы уже добыл себе рог единорога, — отозвался Барн.
— Тише вы, — Белгор на бегу осматривался. — Далеко мы не убежим, надо найти какое-нибудь укрытие, переждать.
— Укрытие? Ты шутишь? — Ноги Вердена давно уже летели по воздуху, как и тело мага. — У эльфов чутье, они вынюхают, где ты, лучше собак-ищеек!
— Значит, продолжаем бежать, пока можем.
Где-то далеко позади послышалось победное ржание единорога.
— Конец моим элементалям… — с убитым видом вымолвил Верден.
И путники, несмотря на усталость, прибавили ходу.
— Я слышу шум воды! Может, это поможет нам? — воскликнул Гил.
— Веди, юноша! — отозвался Нордек.
Деревья неожиданно закончились, беглецы вылетели на берег мелкой, но быстрой речушки и остановились как вкопанные. Однако не река заставила их остановится, а вид другого берега. Черные ветви склоняли к воде деревья, а ветер шумел в черной листве. Необычный лес взбирался дальше на высокий одинокий холм. И чем выше поднимался лес, тем больше изменялся его цвет. Черный переходил в черно-багровый, потом в красно- коричневый, а на самой вершине он становился пурпурно-красным. Путники, позабыв о погоне, взирали на необычный лес, открыв рот.
— Бетрезен побери мои глаза! — выругался Барн. — Неужели это?..
— Амарантовый лес, — закончил пораженно Верден.
— Амарантовый лес? Я думал, что это всего лишь сказки, — прошептал Гил.
— Я тоже, — Белгор положил руку на плечо юноши. — Про него столько страшных небылиц ходило. Когда я был ребенком, надо заметить, мало послушным, меня покладистым сделали только страшные истории об этом месте.
— Согласен с тобой, друг, — Нордек покачал головой. — Удивительное чувство, когда старые, забытые детские страхи оживают…
— Что будем делать, командир? — спросил Барн. — Если уж и вам, и мне не по себе, то думаю, остальным этот лес тоже мало нравится…
— Мне нравится, — подала голос Астерет, и на хрупкую девушку обратились взгляды всех воинов. — Но что такого ужасного в этом лесу? Разве он не красив?
Увидев удивление, непонимание и даже испуг в глазах могучих мужей, Астерет с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. Вот тебе новости — закаленные в боях воины боятся багряного леса.
— Ты что же, девица, ничего не слышала об этом лесе? — поинтересовался Верден, снова напустив на себя ученый вид.
— Нет.
— И он тебе, правда, нравится?
— Да. Он необычен, но ничего ужасного я в нем не вижу.
Верден только закатил очи долу. И тут вновь послышался звук погони — храп единорогов и бряцанье оружия.
— Из огня да в полымя! — Белгор глянул на Нордека. — Перебираемся через реку!
— Но Белгор! — протестующе воскликнул маг.
Однако воин, не слушая возражений, вошел в воду, за ним последовали Астерет и Гил. Нордек вздохнул и тоже ступил в реку. В итоге на берегу остался один Верден.
— Вы с ума сошли! — Верден беспокойно озирался — погоня была уже совсем близко.
— Одно наказание с ним! — всплеснул руками Барн. — Лезь в реку, старый дурак!
Верден побагровел от оскорбления, но тут на берег вылетел единорог. И Верден, подобрав полы своего одеяния, с неожиданным проворством поскакал по речным камням.
— И чего мы его тащили? — усатый стражник с досады аж сплюнул. — Носится как горный козел…
Верден последним выбрался из реки, а на противоположном берегу собралась армия врагов.
— Сдавайтесь, имперцы! — прокричал все тот же эльфийский всадник.
— Подойди поближе, а то тебя плохо слышно, эльф! — крикнул Барн.
Однако эльфы не торопились перебираться на противоположный берег. Единороги храпели и рыли от нетерпения копытами землю.
— Как хотите, имперцы! — крикнул эльф. — Но знайте, в этом лесу вам не будет спасенья!
Эльфийское войско развернулось. Так и не посмев перейти реку, оно исчезло в золотом лесу.
— Ну и дела! — Барн принялся крутить ус. — Если сами эльфы боятся этого леса…
— Так что же это за лес? — с нетерпением воскликнула Астерет.
— Амарантовый лес, — с важным видом стал пояснять Верден. — Это лес диких эльфов. Я бы даже сказал самых диких эльфов среди диких.
— Отличное определение, — фыркнул Барн.
— Ты слышала о диких эльфах?
— Мало.
— Так вот. Дикие эльфы не признают власть благородных эльфов. Но эти пошли еще дальше — они отказались от своего бога Галеана.
— Что? — поразилась Астерет. — Разве такое возможно?
— На самом деле, Астерет, — не дал заговорить Вердену Нордек, — все это не больше чем россказни…
— Да? — возмутился Верден. — А это, — он махнул рукой на лес. — Тоже россказни?
— Да уж, — протянул Барн. — Говорят, что в Амарантовом лесу живут самые жестокие среди эльфов. Любой путник, забредший сюда, будь то человек или эльф, из этого леса уже не выходит.
— Но почему они не признают Галеана? — спросил Гил. — Я об этом тоже никогда не слышал.
— Все эльфы скорбят по разрыву своих создателей. Но эти не просто скорбят — они не
