– Она сказала бы вам, если бы Стэнли Рот жестоко с ней обращался?
– Даже не знаю. Думаю, да, – ответил Брэдли, еще раз почесав щеку.
– Вы знали, что у нее была связь с Майклом Уирлингом?
– Об этом она не говорила никогда, даже со мной.
– Говорила она или нет, – настаивал я, – но вы знали об этом?
Отрицательно покачав головой, Брэдли сообщил, что не знал до тех пор, пока все не выплыло наружу в зале суда. Внимательно выслушав ответ, я сделал один шаг к свидетелю.
– Если вы не знали, что у нее была связь с Майклом Уирлингом, означает ли сказанное, что Майкл Уирлинг не знал о том, что и у вас была связь с Мэри Маргарет Флендерс?
Казалось, произошла быстрая и очень резкая перемена погоды. Шквал подкрался незаметно, не оставив никакой возможности укрыться. Тишина в зале неожиданно стала гнетущей, и внимание всех сосредоточилось на Уокере Брэдли. На Брэдли смотрели все, кроме Стэнли Рота. Рот напряженно застыл на месте, устремив на меня вопросительный взор.
Продолжая смотреть на Брэдли, я буквально сверлил свидетеля испытующим взглядом, как будто силой воли хотел принудить его к ответу. Замерев с открытым ртом, Брэдли моргнул – раз, потом другой.
– Вы спали с Мэри Маргарет Флендерс, не так ли? Ведь это факт: на протяжении многих лет вы периодически то возобновляли, то прерывали вашу связь. Ведь это правда? Да, мистер Брэдли?
Брэдли попытался изобразить какой-то жест. Вытянув руку с растопыренными пальцами, он то ли намекал на какие-то обстоятельства, судить о которых нельзя слишком строго, то ли хотел, чтобы его поняли как мужчину. Впрочем, большего и не требовалось. Анабелла Ван Ротен немедленно внесла очередной протест.
– Ваша честь, мы судим вовсе не жертву преступления. Хотя мистер Антонелли и смог установить существование определенного рода отношений между мистером Брэдли и Мэри Маргарет Флендерс, такой способ ведения допроса является не только неуместным, но и неприемлемым. Попытка мистера Антонелли показать или… Я позволю себе такое предположение, – она повернулась, – доказать, что жертва заслужила свою участь.
– Нет, вовсе не показать, чего она заслуживала, – возразил я, возвращая Анабелле Ван Ротен столь же снисходительную улыбку. – Скорее, доказать, что, будучи замужем, она вступала в связь с другими мужчинами. То есть не с одним, но с несколькими. Ваша честь, я хочу заметить, что сам факт множественных отношений выступает, если хотите, против мотива убийства из ревности.
Ван Ротен потеряла всякое терпение. Прежде чем обратиться к судье Хонигману, она повернулась, наградив меня гневным взглядом.
– Ваша честь, это самое странное из всех слушаний, в которых я участвовала. Защита, сначала утверждавшая, что обвиняемый – это человек, склонный к применению насилия, теперь старается доказать, будто связь жертвы с одним мужчиной не может быть мотивом для убийства, потому что жертва также имела связь с другим. Чего не сделал мистер Антонелли – это не заявил, что его клиент не мог убить жену потому, что ее стоило убить за день до этого!
В восхищении глядя на Анабеллу Ван Ротен, я наклонился над перилами и сказал театральным шепотом:
– Прекрасно сказано. Вы уверены, что не хотите со мной поужинать?
– Ваша честь! – воскликнула заместитель окружного прокурора в негодовании.
– Простите, ваша честь, – быстро сказал я, расплываясь в мимолетной улыбке, означавшей раскаяние, и сделав серьезный вид, прежде чем Хонигман успел что-то сказать. – Ваша честь, здесь принимается решение по делу об убийстве. Защита призвана рассмотреть все вопросы, касающиеся происшедшего и личности жертвы. Защите следует рассматривать эти вопросы вне зависимости от их необычного или даже неприятного свойства, что необходимо ради опровержения доводов, представленных обвинением и свидетельствующих, что обвиняемый имел мотив для убийства жены. Насколько я могу судить, – добавил я, бросив Анабелле Ван Ротен вызывающий взгляд, – в деле нет ничего такого, что я должен был предварительно согласовывать со стороной обвинения.
Искренне уязвленная моим демаршем, Анабелла Ван Ротен воскликнула:
– Вам следовало бы вести себя, как принято нормальной защите!
Подняв руку, судья Хонигман пресек дискуссию.
– Протест отвергнут, – объявил он после недолгого молчания. – Однако, мистер Антонелли, прошу вас не уходить от темы. Я намерен дать вам самостоятельность – под моим контролем и достаточно ограниченную. И я не позволю вести допрос в духе нагнетания эмоций аудитории. Вы поняли?
– Вполне, ваша честь.
Положив руку на ограждение скамьи присяжных, я опустил взгляд, сознавая вполне определенное отличие между словами, привлекавшими внимание судей, и показаниями, к которым нам следовало бы возвратиться.
– Мистер Брэдли, я вовсе не хотел ставить вас в затруднительное положение, – начал я, медленно подняв взгляд. – Но на карту поставлено нечто большее, чем моральный дискомфорт. Итак, еще раз: правда ли то, что вы спали с Мэри Маргарет Флендерс по меньшей мере несколько раз?
Бросив вопросительный взгляд в сторону Анабеллы Ван Ротен, словно она могла как-то повлиять на ситуацию, Брэдли медлил всего одну секунду. Притворившись занятой, Ван Ротен делала какие-то записи. Качнув головой, Брэдли пожал плечами и с застенчивой улыбкой чистосердечно сознался:
– Да ладно, что уж там… Было несколько таких ночей… Когда мы выезжали на съемки… Ничего серьезного. Не было никакой любовной истории, обычный случайный секс…
Опустив глаза, Брэдли вытянул ноги, стараясь выглядеть подростком, заранее отвергающим любые обвинения.
– Итак, вы с ней спали и не видели в этом «ничего серьезного». Возможно, вы определите свои отношения с Мэри Маргарет Флендерс как случайные?
Отступив назад, я положил левую руку на плечо Стэнли Рота – так, словно хотел успокоить его самолюбие.
Нахмурившись, Брэдли опустил голову.
– Да, – признался он, кусая губу. – Думаю, можно так сказать.
– Но была ли Мэри Маргарет Флендерс единственной, с кем вы имели подобные отношения? Как мы только что определили – «случайный секс».
Брэдли мало-помалу выходил из себя. Морщины, пересекавшие его лоб, становились все глубже. Он в раздражении посмотрел на Хонигмана, словно надеясь найти защиту.
– Я что, должен…
– Ваша честь, еще раз, – произнес я с озабоченностью человека, занятого делом, вполне неблагодарным. – Это снова ведет нас к обстоятельствам, касающимся как происшедшего, так и личности самой жертвы, возвращая к вопросу о мотиве.
Поднимаясь с места, Ван Ротен приготовилась внести очередной протест.
Хонигман прищурился, молчаливо предостерегая меня. Казалось, он вовсе не склонился на мою сторону и тем не менее кивнул, разрешив продолжить.
– Мистер Брэдли… Хотите, чтобы я повторил вопрос?
Актер с нарастающим раздражением повернулся ко мне:
– Нет.
Это было все, что он хотел сказать.
