Тогда выходит лучше, чем по написанному.
Ответить я не успел. В зале появилась пренебрежительно-хмурая секретарь суда. Готовая подняться по первому слову помощника шерифа, она присела на край стула. Громко возвестив о прибытии судьи, за секретарем вышел помощник шерифа.
– Держите руки в карманах или под столом, – сказал я Роту, когда мы оба встали. – Присяжные не должны видеть, как они дрожат.
Хонигман занял место судьи и распорядился, чтобы секретарь вызвала присяжных.
Анабелла Ван Ротен едва смогла дождаться начала.
Она сидела в напряженной позе, высоко подняв голову, и в ее блестящих черных глазах притаилась злая жажда хищника, готового схватить жертву. Повернувшись к Ван Ротен в надежде застать заместителя прокурора врасплох, я улыбнулся, вдруг решив, что таким образом смогу вывести ее из равновесия. Между нами было три фута, но с тем же успехом могло быть триста. Закричи я, она не услышала бы. Когда судья сказал, что обвинение может начинать, Ван Ротен решительно покинула свое место, простучав за моей спиной каблуками в направлении скамьи присяжных.
Она была безупречна, как лабораторный журнал. Рассматривая и сводя вместе показания свидетелей, напоминая присяжным, как были одеты свидетели и чем выделялись, Ван Ротен заставляла присяжных вспомнить то, что после нескольких недель слушаний могло забыться. Она начала с момента, когда прислуга обнаружила в бассейне обнаженное тело Мэри Маргарет Флендерс, голову которой окутывало кровавое облако. Анабелла Ван Ротен простым, ясным языком описывала каждое полученное обвинением свидетельство и подробно объясняла, почему, сложенные вместе, эти свидетельства оказывались уликами, не оставлявшими места для сомнений в том, что именно Стэнли Рот, а не кто другой, убил жену.
Заговорив про окровавленную рубашку, найденную в корзине для грязного белья, Ван Ротен неожиданно отошла от скамьи присяжных, показав не на обвиняемого, а на меня.
– Мистер Антонелли пытался отвлечь ваше внимание от факта, что окровавленная одежда принадлежала обвиняемому, а кровь принадлежала жертве. Можно ли его осуждать? Он не в состоянии опровергнуть факты: то были одежда Стэнли Рота и кровь Мэри Маргарет Флендерс.
Постукивая пальцем по подбородку, она смотрела на меня с фальшивым сочувствием, намекая присяжным, что я пытался увести суд в сторону, однако потерпел неудачу.
– Стэнли Рот не убивал жену: просто детектив Крэншо захотел, чтобы мы так думали. – Ван Ротен с язвительным смешком повернулась к присяжным: – Почему так случилось? Для чего детективу Крэншо все эти сложности? Взбежать по лестнице в дом – ведь вы были в доме и видели, как это далеко от бассейна, – обыскать комнаты в попытке найти что-то из одежды, которую носил Стэнли Рот, затем спуститься по ступеням, покинуть дом, вывалять одежду в луже крови, вернуться в коридор, проникнуть в спальню хозяев, потом в ванную комнату. Кстати, не зная, где находится корзина для белья и есть ли она вообще. Детектив мог создать правильную картину преступления, только положив перепачканную кровью одежду в корзину и утверждая в дальнейшем, что нашел ее там! – Ван Ротен глубоко вздохнула и озадаченно почесала затылок. – Не слишком ли много ненужной суеты? И ради чего? Лишь потому, что Стэнли Рот, заплативший детективу четверть миллиона долларов, еще не экранизировал его сценарий! В конце концов, причина именно в этом – единственная причина, которую смогла привести защита. И какое свидетельство было предложено защитой? Разумеется, показания мистера Рота, кого же еще! Он заявил, как вы помните, что детектив Крэншо чувствовал себя несколько разочарованным, так как мистер Рот никоим образом не использовал его сценарий. И, как вы, разумеется, помните, именно мистер Рот в своих показаниях говорил о том, что, несмотря на фактически заключенный контракт между детективом и студией, Крэншо никогда не работал консультантом в его картине. Да, бухгалтерские документы студии показывают совсем другое, и это правда. Такая же правда, как и показания исполнительного помощника мистера Рота, не так ли?
Опустив голову, Ван Ротен старательно делала вид, будто размышляет над следующей фразой.
– В чем ошибся детектив Крэншо, – печально сказала она, глядя на присяжных, – так это в том, что не составил рапорта о насилии, уже имевшем место в доме мистера Рота. Это был не его участок, но детектив не имел права замалчивать происшествие, какими бы ни были его личные мотивы. И он должен был рассказать об этом сразу, не дожидаясь, пока его прижмут во время процесса. Впрочем, ни одно из указанных обстоятельств не меняет фактов нашего дела. Детектив Крэншо нашел в бельевой корзине одежду, принадлежащую обвиняемому и пропитанную кровью жертвы. Нет даже малейшей улики, указывающей на то, что это не так. Нет ничего, кроме безответственных заявлений защиты, неспособной найти способ обхода улик, указывающих, что Стэнли Рот действительно убил свою жену. Почему он это сделал? После всего, что мы услышали на процессе, вопрос следует поставить так: почему этого не случилось раньше? Стэнли Рот – человек, склонный к насилию, оказался мужем той, которая не могла с этим смириться и, если хотите, имела достаточно сильный характер, чтобы не оставаться объектом насилия. Они непрерывно ссорились. Нет – они непрерывно воевали. Обвиняемый под присягой заявил, будто ничего не знал о других мужчинах, однако, – тут Ван Ротен презрительно улыбнулась, – признал, что не был слишком удивлен, услышав о любовной связи жены с Майклом Уирлингом и Уокером Брэдли, часто снимавшемся вместе с ней. Он не хотел ничего знать, заявил нам обвиняемый. Но тем не менее сказал совершенно другое Джули Эванс, которой полностью доверял. Помните? Он сказал ей, а она поведала нам, что им обоим было известно о других мужчинах.
Почему он ее убил? Ревность. Ревность и, конечно, скупость. Ее отец, у которого нет причин лгать суду, сообщил, что Мэри Маргарет Флендерс собиралась развестись со Стэнли Ротом. Уокер Брэдли также показал, что она хотела уйти. По собственному признанию Стэнли Рота, он ударил жену, заявив впоследствии, будто желал ее смерти из-за вполне правомерного решения женщины избавиться от нежеланного ребенка. Как, по вашему мнению, он мог отреагировать, узнав, что эта женщина больше не хочет иметь с ним ничего общего? И если даже намерение развестись остается не до конца выясненным, мы с абсолютной определенностью знаем про связи Мэри Маргарет Флендерс с другими мужчинами, а также про ссоры с мужем, происходившие по этому поводу, в нескольких случаях жестокие. Иными словами, мы знаем, что Стэнли Рот был ревнив, нам известно о его склонности к насилию. Мы также знаем, что в финансовом отношении после смерти жены он не только ничего не терял, но, более того, сильно выигрывал. И не правда ли, нам известно кое-что еще?
Сделав многозначительную паузу, Анабелла Ван Ротен обвела присяжных пристальным взглядом.
– Мы знаем, что он убил ее. Возможно, мы никогда не узнаем, что толкнуло его на преступление. Не узнаем, какие слова были брошены в ту роковую ночь, но мы знаем, что именно Стэнли Рот убил Мэри Маргарет Флендерс. Даже в отсутствие основной улики – окровавленной одежды, которую он попытался спрятать, – Стэнли Рот остается единственным, кто мог ее убить, потому что только Стэнли Рот находился в доме.
И так далее в том же духе.
В итоге, когда наступила моя очередь, впервые за всю адвокатскую практику мне показалось, что все уже кончено, что я упустил свой шанс – единственную возможность спасти Стэнли Рота. Об этом я думал, когда старался изложить на бумаге то, что могло пригодиться во время выступления. Найти упущенную, одну-единственную, улику, способную привести к настоящему убийце.
