– Привет, – сказал я.
– Здорово.
Я и Стью подошли к машине.
– Вам помощь не нужна?
– Пожалуй. Я пытаюсь прицепить эту штуковину к трактору, но она слишком тяжелая.
– Не думаю. Мы вполне можем ее поднять.
Стью и я приподняли стальную цапфу подборщика, навесили ее на крюк трактора и вставили на место стопорный штифт.
– Спасибо вам, ребята, – сказал фермер. На нем была джинсовая куртка поверх комбинезона, фуражка железнодорожника, а на лице – выражение безмятежного спокойствия при виде свалившегося на его поле самолета.
– Хороший у вас сенокос, – сказал я. – Вы не против, если мы тут немного полетаем, покатаем пассажиров?
– Один только раз?
– Мы надеемся, что много.
– Ну…
Ему эта идея не пришлась по душе, но в конечном счете он согласился.
Я разгрузил самолет для нескольких пробных полетов, чтобы посмотреть, не будем ли мы задевать деревья. Дела были неважные. Мы пролетали над вершинами деревьев гораздо ниже, чем я надеялся, а с пассажирами на борту будет совсем неуютно. Но другого поля поблизости от городка не было. Кругом сплошная кукуруза.
Нечего было и пытаться. Просто это поле оказалось неподходящим, и нам придется двигаться дальше. Но солнце уже опустилось низко, да и горючее было на исходе. Мы решили заночевать здесь, а с утра тронуться в путь. Мы лишь укрепились в своих намерениях, когда в сумерках к нам подошел все тот же фермер.
– Лучше бы вам не летать здесь, парни. Выхлопы вашего мотора могут испортить мне сено.
– O'кей. Вы не против, если мы здесь заночуем?
– Это пожалуйста. Я только не хочу, чтобы эти выхлопы добрались до сена, и это все.
– Спасибо, сэр. – Мы пешком отправились в город за гамбургерами, держась правой обочины и задевая по пути сорняки.
– Как насчет его трактора? – спросил Стью. – У его трактора разве нет выхлопов?
– Есть, но это не имеет никакого значения. Он хочет, чтобы мы отсюда убрались, и мы уберемся. Тут нет вопросов. Это его земля.
С закатом мы вернулись к самолету и нашим спальным мешкам. Там нас дожидались десять миллиардов речных москитов. Они курсировали с легким гудением на малых оборотах и с нетерпением жаждали с нами встретиться.
Стью, ставший более разговорчивым после отлета Пола, стал делать предложения.
– Мы могли бы выставить для них на крыле кварту крови, – сказал он. – Или привязать поблизости пару сотен лягушек. Или можно запустить мотор и выкурить их отсюда…
– Ты очень изобретателен, парень, но все, что нам нужно, это прийти к взаимопониманию с москитами. У них свое жизненное пространство в этом мире, а у нас – свое…
– Мы могли бы вернуться в город и купить какое-нибудь средство от комаров…
– …и как только мы поймем, что они вовсе не собираются нарушать наш покой, они тогда просто… уйдут.
В десять вечера мы уже шли в город. Пока мы шли, каждые семь минут мимо нам с ревом проносился сверкающий новый автомобиль без глушителя со скоростью 70 миль в час, потом останавливался, разворачивался и стремительно несся обратно. – Что, черт побери, делают эти придурки? – спросил я озадаченно.
– Тащатся по Главной.
– Что?
– Это называется «тащиться по Главной», – пояснил Стью. В маленьких городках детворе нечем заняться, вот они и мотаются всю ночь в машинах туда-сюда.
Он ничего не сказал ни в похвалу, ни в осуждение. Он просто рассказал мне все как есть.
– Это что, развлечение такое? Они делают это ради забавы?
– Да.
– О!
Мимо с визгом пронеслась еще одна машина. Нет. Машина была та же, что и семь минут назад.
Боже милостивый, подумал я. Появился ли бы у нас когда-нибудь Авраам Линкольн, Томас
