образуются варианты названий.
— Действительно, как просто!
— Нет, нет, это еще не все. Основным и самым сложным в системе элсоназа являются электронные фильтры. Их довольно много: смысловой фильтр, эстетический, конъюнктурный, контрольный и так далее.
— А каковы функции этих фильтров?
— Видите ли, в электронном смесителе любое существительное соединяется с любым прилагательным. При этом, конечно, могут возникнуть совершенно бессмысленные сочетания. Но они не пройдут через смысловой фильтр. Также могут получиться сочетания безвкусные, но их задержит эстетический фильтр. Архаичные сочетания забракует конъюнктурный фильтр. И так каждое сочетание проходит через все фильтры, и в итоге элсоназ выдает только такие варианты, которые не вызывают никаких возражений.
— Другими словами, — уточнил журналист, — если я правильно понял, с помощью фильтров в элсоназе как бы происходит молниеносное обсуждение каждого варианта?
— Вот именно, — кивнула Примерова. — Вы ухватили самую суть!
Мартушкин задал еще несколько вопросов и, воодушевленный открытием такого замечательного начинания в обыкновенной конторе, помчался в редакцию.
— Симпатичный, правда? — сказала Зинаида Васильевна, когда они остались вдвоем с Фигуркиным.
— Не знаю, может быть. Только я не понимаю, зачем рассказывать об элсоназе, когда он еще не готов?
— Ничего, ничего, это полезно! — Зинаида Васильевна подошла к Косте и тихо добавила — А у меня сегодня свободный вечер. Что мы собираемся делать?
— Да понимаешь… то есть понимаете, — на службе они были строго на «вы», — ко мне, к сожалению, родственник приехал… дедушка из Томска… и мне придется вечером быть с ним.
— А пораньше уложить этого дедушку спать нельзя?
— Да нет, он очень обидчивый. Сердитый старик…
— Ну что ж поделаешь! — Примерова пожала плечами и вышла. А Костя, неизвестно к кому обращаясь, сказал:
— Так тебе, дураку, и надо!
И словно в ответ элсоназ вдруг выкрикнул:
— Белая береза! Белая липа!
Фигуркин торопливо шел по музею. Нe глядя на картины, он миновал один зал, второй, третий. Затем вдруг становился, к чему-то прислушиваясь. Выглянул в соседнюю комнату и, отпрянув в угол, стал с интересом рассматривать крупное полотно, на котором в натуральную величину был изображен трактор.
Вскоре из соседнего зала появилась большая группа экскурсантов, и Фигуркин незаметно смешался с вошедшими.
— В этом зале, товарищи, — говорила девушка-экскурсовод, — выставлены работы художников нашей области. Обратите внимание, с каким знанием литейного дела написаны картины «На строительстве домны» или «Отчетно-перевыборное собрание в трубопрокатном цехе».
Фигуркин прислушивался к голосу девушки, и тут произошло чудо.
…Исчезли все экскурсанты, и в пустом зале остались только он и она: Костя и девушка-экскурсовод. (Костя почему-то полагал, что экскурсовода зовут Леной, и мы будем называть ее так же.)
Теперь Лена говорила, обращаясь только к Фигуркину:
— Посмотрите, каким оптимизмом и верой в человека отмечены такие произведения, как «Сюда придут геологи» или «Здесь будет электростанция».
А Фигуркин смотрел на полотна, изображавшие голую степь или могучую реку, и отвечал:
— Да, с большим оптимизмом написаны эти картины.
Ему казалось, они бродят вдвоем по безлюдной выставке и, прекрасно понимая друг друга, тихо обмениваются впечатлениями.
— А вы заметили, сколько озорства и юмора в жанровой картине «Купание коней в колхозе имени Восьмого марта»?
— Действительно, хорошо…
— А с каким настроением написана тихая заводь в картине «Передовики станкостроительного завода на рыбалке»?
— Нет, мне, знаете ли, не очень…
— Ну почему же? Обратите внимание, какое радостное ощущение вызывает летний солнечный день с колышущимся над горизонтом маревом, густая зеленая прохлада леса…
— Да, в общем-то, Лена, в этом что-то есть…
И потом, дома, до поздней ночи Фигуркин, удовлетворенно насвистывая, отлаживал уцененный ВКУС, которому вскоре надлежало стать Вычислителем Оптимального Варианта…
А утром следующего дня на Горназ навалилась слава.
Все началось с газеты. Точнее, со статьи Мартушкина «Десять тысяч в один час, или электронный мозг конторы».
В третий раз читала вслух Зинаида Васильевна это произведение. Читала с таким пафосом, что статья звучала, как песня. (И в этом не было ничего удивительного, если учесть, что и песни нередко звучат, как статьи.)
Произведение Мартушкина начиналось с оригинальной фразы: «Все чаще и чаще электронно-вычислительная техника приходит на помощь людям» и кончалось не менее оригинальными словами: «Десять тысяч в час—это для нас не предел! Это только начало! Так пожелаем работникам Горназа успеха в их смелом и нужном начинании!»
В эти минуты газету читали и комментировали во всех отделах, подотделах и столах прославленной конторы. А по бесконечно длинным коридорам Горназа быстро шагал больше обычного взъерошенный Фигуркин. И из всех кабинетов, мимо которых он проходил, разноголосо доносилось: «Десять тысяч! Десять тысяч!»
Едва дождавшись, пока раскроются двери, Фигуркин решительно вошел в кабинет директора.
Примерова разговаривала по телефону.
— Стараемся, Иван Иваныч, шагать в ногу с временем. — Она приветливо улыбнулась Косте. — Думаем, в конце месяца элсоназ вступит в строй. Спасибо на добром слове. До свиданья! — Она повесила трубку. — Ну, Константин Львович, поздравляю. Газету вы, надеюсь, читали?
— Конечно, читал. Послушай, Зина, здесь произошло какое-то недоразумение…
— Константин Львович, — мягко перебила его Примерова, — мы же с вами договорились…
— О чем? — не понял Фигуркин.
— О том, что на работе мы, Константин Львович, будем называть друг друга по имени- отчеству.
— Ах, вот ты о чем… Ладно…
— И не ты, а вы… Только без обиды. Ну, пожалуйста! — попросила она тихо. — Я
