квадратиками пергамента. Писать Гана умела, хотя и плохо. Она обмакнула перо в краску, изрисовала один из листочков корявыми буквами, проверяя свои навыки, тщательно продумала послание и принялась за дело.
«Документы получены, но из-за погони спрятаны. Север в плену, в Янайдаре. Соня в плену рядом с Янайдаром. Схвачена разбойниками из Ямы. Писано Ганой, неизвестно какого дня второй или третьей луны осени».
Гана перечитала написанное и осталась довольна. Вроде бы ничего не упустила. Тогда она прочла послание вслух.
— Сойдет…— одобрил Вулоф, а Шалло сверкнула черным глазом и склонила голову набок.
— Неизвестно какого дня… Здор-рово! — язвительно прокаркала она.— Нр-ра-авится!
— Ну ты, ворона! — Гана досадливо закусила губу.— Пиши сама, раз такая умная!
— Клюну! — угрожающе растопырив крылья, предупредила Шалло. Она явно не собиралась сносить от Ганы то, что девушка терпела от нее.
— Кушу!— пискнула Задира, неожиданно поддержав птицу.
— Хватит…— рыкнул Вулоф и обернулся к Гане: — Привязывай…
Обе скандалистки мгновенно умолкли. Гана достала моток суровых льняных ниток и, обернув клочок пергамента вокруг вороньей лапки, тщательно обмотала получившуюся трубочку нитью и завязала узлом.
— Поешь,— сказала она, но ворона лишь взглянула на девушку, быстро вспорхнула и полетела прямиком на север.
Гана смотрела ей вслед и думала о том, что птице придется теперь лететь много дней подряд, изредка останавливаясь, лишь затем чтобы отыскать еду. И все это несмотря на снег и дождь, ведь на севере уже в разгаре осень… А может, и зима!
— Наконец-то убралась, зануда! — пробурчала Шалло.
День прошел в скучном ожидании. Все, что хотела узнать, Соня узнала, но легче ей от этого не стало. Один, вооруженный мечом и кинжалом, держал поднос с едой. Двое сопровождали его, и у них помимо клинков были еще и сети. Девушка поняла, что недооценила туранца. Будь у нее хоть какое-то оружие, хотя бы пара кухонных ножей, она бы не беспокоилась. А так… Впрочем, если удастся подойти поближе до того, как он поставит поднос, она вполне успеет выхватить кинжал и расправиться с одним из охранников. Соня ни на миг не усомнилась в этом. С сетями или без, деревенские и есть деревенские. Все зависит от того, где каждый из них остановится.
Что ж, она ведь и не рассчитывала, что выберется отсюда быстро. Придется потихоньку приучать их к себе, всякий раз, когда они будут приходить, хоть еще на полшага приближаться к двери. Начала она уже сегодня, перед ужином, встретив своих тюремщиков обворожительной улыбкой. Те восприняли это как должное. Поставили поднос, забрали старый, развернулись и гордые собой ушли.
Болваны! Соня чуть не расхохоталась. Покорители женских сердец!
Снаружи послышался странный шорох, девушка насторожилась и обернулась к окну. Ночь уже вступила в свои права, погрузив землю во тьму. Услышав тот же шорох во второй раз, Соня подумала, что это не случайно, быстро наклонилась к лампе и задула огонь. Стало совсем темно, и что-то тут же проскрежетало по каменному подоконнику.
— Долго соображаешь,— услышала девушка знакомый хриплый голос и принялась озираться, отыскивая в темной комнате черную ворону. Наконец, отчаявшись, она тихо позвала:
— Где ты, птица моя дорогая?
Вновь послышался шорох, и опять Соня никого не увидела, только по звуку сумев определить направление, замерла. Ее плеча коснулись цепкие птичьи лапы. В следующий миг Шалло прижалась телом к щеке хозяйки.
— Хорошая моя,— приговаривала Соня, поглаживая шелковистые перья.— Ну как вы там? Рассказывай…
— Все живы. Вестницу отпр-равили с письмом в Логово,— начала Шалло кратко излагать самое главное.— Вожак в плену, в Янайдар-ре. Ср-ражается.
— То есть как это? — не поняла Соня.
— Гана сказала, что он тепер-рь — гладиатор-р…
— Вот как…— задумчиво проговорила Соня.— Далеко это?
— Не очень,— уклончиво ответила ворона, и Соня не стала уточнять.
Она задумалась. Друзья не забыли о ней, и, значит, осуществить задуманное будет проще. Теперь у нее есть надежда выбраться отсюда значительно раньше, чем она рассчитывала. Соня помнила, что все веревки и отмычки пришлось спрятать вместе с драгоценностями и документами в каменном лабиринте. До них сейчас не добраться. Зато среди вещей кое-что осталось.
— Мне понадобится пилка, чтобы перепилить решетку. Пусть Гана найдет ее,— сказала она.— Ты сможешь принести?
— Коне-ечно,— проворчала Шалло и потопталась, собираясь улетать.
— Свет зажигать не стану — пусть думают, что я сплю,— пояснила Соня и насторожилась.— А почему ты не прилетала, пока я не задула лампу?
— Внизу двое,— ответила Шалло.
— А далеко лагерь? — поинтересовалась девушка.
— Р-рядом,— каркнула ворона, не понимая, зачем хозяйке понадобилось это знать.
Соня задумалась. Ночь стояла безлунная, и, чтобы выполнить ее просьбу, Гане придется развести костер, который могут заметить. Нет, лучше переждать еще день, а этой ночью заняться чем-нибудь другим…
Хотя бы исследовать коридор и ведущую вниз лестницу. Как ни странно, но только сейчас ей пришло в голову, что, быть может, глаза ей завязывали вовсе не для того, чтобы скрыть потайной ход, а наоборот, чтобы она не увидела, что его нет. А если это обычный дом, и по лестнице запросто можно пробраться на второй и третий этажи? Тогда не нужно возиться с решеткой. С замком-то справиться легче, а уж там проскользнуть мимо полусонных стражников — вообще пустяк.
— Забудь про пилу,— сказала она,— Принеси мне Задиру. Сумеешь?
— Зачем? — каркнула Шалло, и Соня поняла, что Шалло не понравилась ее просьба.
— Я пущу ее за дверь.— Соня кивнула на зарешеченное окошко.— Пусть разведает путь. Как в замке, помнишь? Ну, лети!
Сказав это, девушка бережно сняла птицу с плеча и просунула ее сквозь прутья оконной решетки. Взмахнув крыльями, Шалло растворилась в ночной тьме.
— Куда она запропастилась?
Задира возбужденно пошевелила усами и вновь принялась за еду.
— Да успокойся ты,— улыбнулась Гана.— Ничего с нашей вороной не случится.
— Аз я о ней вообще не думаю!— возмущенно пискнула Задира.— Я о хозяйке беспокоюсь.
— Вот как? — послышался голос Шалло.— Значит, я тебя не интер-ресую!
— Ты где была?—оторвавшись от еды, подскочила к ней Задира, но Шалло, словно не видя ее, повернулась к девушке.
