преследовать, она немало постранствовала по свету. Более того, именно сейчас, на самом севере Хайбории, она поняла, что и в это путешествие пустилась, скорей всего, потому, что перестала чувствовать себя в безопасности.
Правда, и прямой угрозы она не ощущала, но Соня почему-то не сомневалась, что ее вот-вот обнаружат. Кто? Этого она не знала. Она не боялась, но и не жаждала встречи. Быть может, и стоит осесть в Логове, почувствовать твердую опору под ногами и реальную силу за спиной? Она глубоко задумалась.
Соня знала, что по всей Хайбории вылавливали колдунов. В Аквилонии открыто жгли на кострах не то что ведьм — простых знахарок. Даже Стигия, которой всегда боялись, утратила свое прежнее значение, и только в Гиперборее остался Орден Белой Руки. Не сразу, конечно, но, быть может, удастся с помощью Разары разузнать, кто повинен в смерти родителей и кто теперь преследует ее?
Она услышала рядом громкое сопение, вздрогнула и обернулась: Вулоф стоял рядом с клеткой и шумно принюхивался, а крысенок, раскачиваясь на слабых лапках, пытался разглядеть, кто там пыхтит.
— Кажется, они знакомятся,— заметил Север.
— Их ведь в Логове наделили способностью мыслить?
— В общем, да,— ответил он.
— Но зачем это нужно?
— Ты спрашиваешь о конечной дели, которую преследуют зверопоклонники? — спросил Вожак.
— Да,— кивнула она.
— Ну, цель-то воистину грандиозна — наделить всех живущих на земле тварей разумом и таким образом приблизить их к человеку.
— И что это даст?
— Не торопись, я ведь еще не все сказал. Есть и вторая часть замысла — наделить людей достоинствами животных. Силой, ловкостью, обонянием, даром предвидения.
— Теперь все?
— Да.
— Хорошо,— усмехнулась она.— Предположим, все получится, но зачем?
— В Похиоле считают, что развитие человеческого общества зашло в тупик и, чтобы спасти мир, нужно изменить его. И сделать это можно только одним способом — создать новые разумные расы. Появятся молодые правители со свежими идеями, которые соберут вокруг себя приверженцев…
— И все повторится: войны, грабежи, пока кто-то не наворует больше, чем сможет проглотить, и не разжиреет от сытого безделья, а кто-то другой не решит, что пора изменить этот мир,— закончила за него Соня.— А разница, быть может, выразится лишь в том, что этот кто-то будет передвигаться на четвереньках, а тело его окажется сплошь покрытым густой шерстью.
Она осуждающе покачала головой и посмотрела ему в глаза, словно спрашивая: «Ну? Что скажешь?»
— Ты только не вздумай сказать что-нибудь подобное при матери-настоятельнице,— предостерег ее Север.
— Это почему же?
— Да потому, что тогда тебя уже никто не спасет,— просто ответил он.
— Так, значит, сам ты веришь во все это?
— Я? — Север пожал плечами.— Не больше твоего. Но я говорю тебе об этом только потому, что надеюсь на твою сдержанность.
— Это хорошо. Теперь ты у меня в руках! — Она хищно улыбнулась.— Но почему ты не уйдешь из Логова, если не веришь в их цели?
— Время для этого еще не настало.
— И что же тебя держит, если все так плохо? — удивилась она.
— А вот этого я не говорил,— усмехнулся Север.— Я лишь дал тебе понять, что не верю в конечную цель, а ты тут же решила, что и вся идея никуда не годится. А меня интересуют зверолюди,— неожиданно признался он.
— Но зачем это тебе?
— А ты посмотри на Вулофа,— сказал он, и огромный зверь вскочил, словно с нетерпением ждал, когда его позовут.— Ты пойдешь со мной, если я решусь покинуть Логово?
— Вилва? — вместо ответа прорычал тот.
— Вместе с ней,— улыбнулся Север.
— Да.
— Ты бы хотела иметь такого спутника? — Соня кивнула,— А помнишь ворону, что следила за вами по пути в Логово?
— Гадкая тварь! — выкрикнула девушка.
— Ну почему же? — удивился Север.— Меч не может быть злым или добрым. Все зависит от человека, который держит его в руках.
— Ну не знаю! — Соня нервно передернула плечами,— Не думала я об этом, и хотя говоришь ты убедительно, но не о том, о чем я спрашивала.
— Именно о том,— возразил он.— Так вот, ты не дала мне договорить. Плохо тому, у кого нет оружия, когда ему грозит опасность.
— Так ты…
— Вот именно,— кивнул он.— Я хочу досконально разузнать все об обряде, но вовсе не собираюсь переделывать мир. Но, быть может, есть возможность подарить людям умных и верных помощников? Друзей? Ты разве не чувствуешь разницу?
— И ради этого ты готов стать игрушкой в чужих руках?
— Я не игрушка,— совершенно серьезно ответил Север.
— Все мы игрушки в руках богов,— усмехнулась девушка.
— Что ж, пусть так,— согласился он.— Но только я выбираю, кто играет мной,— он ткнул себя пальцем в грудь,— и по каким правилам.
— Что ж, звучит хорошо.— Она посмотрела на него с нескрываемым уважением.
— Это не просто слова,— уже спокойнее добавил Север.— Каждый выбирает свою дорогу в этой жизни, но мало у кого хватает мужества свернуть с нее, если он видит, что ошибся и впереди тупик. Люди чаще всего не задумываются об этом, а просто живут.
— А ты? — разволновалась вдруг девушка.
— А я узнаю, что мне нужно, и уйду.
— И что же это?
— То, что стоит за зверопоклонством.
— Не понимаю.— Она покачала головой.
— Я думаю, что нет никаких зверобогов,— заявил Север.
— То есть как это? — опешила девушка.— А как же…
— Храм Белой Волчицы? — спросил Вожак.— А ты видела когда-нибудь храм, посвященный богу, которому никто в стенах этого храма не поклоняется? Кроме возгласов «Хвала Волчице!», я не слышал о ней ни слова.
— Так ты хочешь сказать?..
— Я хочу сказать, что нет никакой Волчицы, а Логово — это место, где волков наделяют разумом. Наверняка есть где-то храмы Ворона, Медведя и так далее, но храм Белой Волчицы — самый мощный и известный из них, потому что Разаре удалось создать при нем школу. Разара сказала, что наступают времена перемен. Зверопоклонники переходят к
