Девушки рассмеялись, но тут он снова заглянул в комнату:
— Послушай, Лума…
— Ушел так ушел! — строго ответила она, вытолкала Имара в коридор и заперла дверь на ключ.
— Дверь-то зачем заперла? — удивилась Аванта.
— Чтобы зря не надеялся,— объяснила подруга,— да не бродил под дверью.
— Ну что, девочки, выпьем? — весело спросила Аванта, счищая воск с горлышка бутыли, и посмотрела на Соню.
— Еще как выпьем! — бодро ответила шадизарская красавица, подставляя тяжелый кубок.
И веселье началось.
Совершенно взбешенный второй уже за день стычкой с Соней, когда она вновь высмеяла его, но теперь уже при всех, Ханторэк убрался в свои покои. Оставаться среди людей, ловить на себе насмешливые взгляды тех, кто посмелее, и нарочито равнодушные — трусов казалось ему невыносимой пыткой. Но, как это ни странно, чем большие унижения терпел он от рыжеволосой воительницы, тем сильнее ему хотелось обладать ею. Прижать к себе ее сводящее с ума тело, впиться поцелуем в сочные губы, сыплющие язвительными насмешками, от которых впору сквозь землю провалиться. Все усиливавшееся желание кружило ему голову, и он решил, что там, где не помогли ни уговоры, ни запугивание, поможет простая грубая сила. Он вновь со стыдом вспомнил свое глупое намерение лишить девушку жизни. Зачем?! Если хочешь отомстить, заставь делать человека то, что ему отвратительно! И он сделает так — получит от девки двойное удовольствие.
Правда, теперь на пути встал Север… Как он вел себя!.. Посмел угрожать… Это нельзя оставлять без последствий. Ну ничего. Раз они теперь вместе, то одним выстрелом он поразит две цели. В успехе Ханторэк не сомневался. Сама судьба за него! Сперва он чудесным образом избавился от всех своих болячек. Теперь Разара сама пошла навстречу его желаниям. Придется, конечно, покрутиться, чтобы успевать и для Логова дело делать, и свои замыслы претворять в жизнь, но теперь у него есть для этого все возможности — свобода и деньги. Полная свобода, огромные деньги!
Ханторэк едва сдержался, чтобы не завизжать от восторга. Он подошел к зеркалу и всмотрелся в отражение. За лето его лицо изменилось, и до сих пор это не нравилось ему. Его нижняя челюсть словно подросла, а верхушка черепа как бы сузилась. Не слишком, правда, сильно, но вполне достаточно для того, чтобы изменения оказались хорошо заметными. Новая внешность, по его мнению, была нехороша. Он даже сбрил бороду, чтобы лицо не казалось таким вытянутым, но это мало помогло. Зато теперь он взглянул на себя по-новому и понял, что опять нравится себе. Нравится таким, каким стал. Быть может, это тоже результат помощи Странника? Ханторэк задумался. Какая разница? Главное, что все наладилось.
Отец-настоятель снова посмотрелся в зеркало. Из глубины зазеркалья на него взглянула бледная физиономия с узким лбом, оттопыренными ушами и выдающимися скулами. Маленькие глазки колючим взглядом изучили отражение, и тонкие губы растянулись в довольной усмешке. Какой красавчик! Нет, Ханторэк положительно нравился себе все больше. Он удовлетворенно хмыкнул и тут же посерьезнел.
А ты ничего не забыл, красавчик? Подумал ли ты о том, что будет, когда в Логово не вернутся Вожак и его подруга? Поверит ли Разара, что им просто не повезло? Не попытается ли отыскать виноватых? А если попытается, то не заинтересуется ли, кто из обитателей Логова имел на парочку зуб? Соня, правда, успела досадить почти всем наставникам, но они не покидают Логова… Халима готова живьем сжечь рыжую стерву, как она ее называет, но и она на виду. Остается он, Ханторэк… Это плохо… Глаз Логова задумался, и какое-то время ему казалось, что выхода нет. Хоть отказывайся от плана…
Он долго сидел, старательно убеждая себя, что ничего страшного не случится, если… Если он хорошо сделает свое дело! От возбуждения он даже забегал по комнате. Хвала Великой Волчице! Какая прекрасная мысль! Если он сумеет набрать как можно больше кандидатов, а после этого отправится на запад, в Аквилонию и Зингару, и сумеет там наладить работу, никто и ни в чем не посмеет обвинить его! Неплохо бы, конечно, знать еще при этом, куда Разара направит Севера и Соню, чтобы держаться подальше от тех мест. Важная мысль. Ханторэк кивнул, и отражение согласилось с ним, скорчив удовлетворенную гримасу.
Отец-настоятель почувствовал гордость за самого себя. Он вырос в собственных глазах. Прежде он явно недооценивал себя. Теперь он понял это со всей очевидностью. Пора прекратить выставлять себя в глупом виде. Пора прекратить глупо пялиться на девку, которая вскоре и так станет принадлежать ему. Тем более что все равно ничего, кроме неприятностей, из этого не выходит. Но и прощать обиды просто так не следует. В конце концов, он Глаз Логова и заслужил это звание упорным трудом, а что получится из нее, еще неизвестно. Сейчас он пойдет к Разаре и потребует…
Ханторэк опять задумался. Смерти он уже требовал и теперь понимал, что Владычица и слушать его не будет, не стоит и настаивать. Что-то подсказывало ему, что если у шадизарской красавицы потребуют извинений, пусть даже то будет сама мать- настоятельница, она просто рассмеется в лицо.
А вот… Уважение… Уважения, пожалуй, потребовать можно. Если Соню обяжут уважительно относиться к нему, она вряд ли решится бунтовать всерьез, скорее всего просто перестанет замечать его. Зато хоть в чем-то он добьется своего, то есть одержит верх.
Придя к такому приятному для себя выводу, Ханторэк, не откладывая дело в долгий ящик, встал и направился к покоям Белой Волчицы.
Прошло уже довольно много времени. Тосты следовали один за другим, и хотя Соня по привычке только смачивала в напитке губы, лишь изредка позволяя себе сделать небольшой глоток, но и она чувствовала себя уже несколько… навеселе. Правда, это вовсе не означало, что остальные перебрали хмельного зелья. Они всего лишь находились в состоянии, когда человек готов позволить себе больше, чем сам же считает позволительным в иное время. Одним словом, они веселились.
Подруги поделились с Соней самыми свежими сплетнями из жизни Логова, которые в основном сводились к обсуждению отношений Халимы и Кучулуга, и принялись выпытывать у девушки подробности ее долгого «отдыха» с Севером. Сперва Соня отвечала на расспросы подруг неохотно, но язык у нее быстро развязался, и она рассказала им все. Почти все… Она увлеклась настолько, что начала с удовольствием припоминать подробности своего недавнего приключения, которое действительно казалось ей теперь отдыхом, а собственное поведение таким глупым! И она с иронией поведала о том, как гонял ее по горам Север, как она злилась на него за это, и о своем купании в ледяной водице не умолчала, но главным образом говорила о тренировках и, о том, сколь многому удалось ей научиться у Вожака. Умолчала она только о Хэлдире и его маленькой внучке, да о своем с Севером сближении предпочла не распространяться. Зато рассказ о том, что случилось с ними на обратном пути, вызвал у слушателей новую вспышку смеха.
— Ах,— мечтательно заговорила Лума,— как бы я хотела оказаться на твоем месте!
Восторженные взгляды остальных девушек говорили о том, что они полностью согласны с подругой.
— Да что же в нем такого? — беспечно спросила Соня.
— Как-никак, а ты Телохранитель Вожака,— с благоговением объяснила Аванта.
