до сих пор не обнаружены, и я не хочу рисковать.
С этими словами он кивнул Вестнице. Ворона взмахнула крыльями и полетела через пропасть. Соня поняла, что задала глупый вопрос. Арбалет ведь они привезли с собой. Значит, еще в Логове он уже знал, что в эти горы они поднимутся лишь раз. Противоположный, южный склон ущелья несколько уступал в высоте северному, и некоторое время стоявшие на краю люди наблюдали за летевшей над южным краем черной точкой, пока она не остановилась на вершине одинокого дерева, как раз напротив них. Север, как всегда, успел все продумать и обо всем позаботиться. Но когда?
А как же… Соня отвернулась, чтобы он не увидел выражения ее лица. А как же тогда кони? Их ведь нельзя оставлять без присмотра! Похоже, он с самого начала рассчитывал на спутников… И два свободных коня, взятых как бы на смену, говорят о том же. Вот хитрец! Но если так, то почему он отказался от людей, которых предлагала ему Разара? Уж в любом случае от пары тренированных бойцов было бы больше пользы, чем от красивой, но простой деревенской девчонки и не совсем нормального митрианского жреца!
Соня украдкой посмотрела на Мурзио и улыбнулась: толку от него, как от третьей ноги. Девушка вновь задумалась. А ведь она еще в Яме почувствовала какую-то странность: Вожак словно нарочно подталкивал Гану к потасовке, в результате которой она попала в их компанию! А в Иранистане он вновь выступил в роли спасителя, и оба раза ей даже в голову не пришло, что все это не случайно.
Вот только зачем ему эти двое? Неужели и в самом деле просто для того, чтобы в течение ближайших суток присмотреть за конями? Чушь ка-кая-то… Соня обернулась. Север смотрел на нее внимательным взглядом, словно пытался прочитать мысли девушки.
А может, и не чушь…
Вожак вскинул арбалет к плечу — стрела уже лежала на «золотой» тетиве — тщательно прицелился и выстрелил. Моток тонкого каната словно ожил. Зеленоватая змейка прыгнула вверх, перекинулась через сук и метнулась над пропастью. Обычно полет не то что арбалетного болта, но и выпущенной из лука стрелы невозможно проследить взглядом, но сейчас произошло нечто странное. Время будто остановилось или, по крайней мере, замедлило бег. Как завороженная, Соня следила за полетом вытянувшейся в струну змейки, пока волшебство не .прекратилось. Перелет закончился. Это она поняла по тому, как резко выгнулась веревка и тут же безвольно обвисла над ущельем.
— И вы полезете по этой веревочке? — повторила Гана вопрос жреца и в ужасе всплеснула руками.— Как вы только не боитесь…— восхищенно прошептала она.
Соня ничего не ответила, только сдержанно улыбнулась: обычное, мол, дело. Она и думать забыла, что совсем недавно едва не запаниковала у них на глазах, когда поняла, какое приключение сулит ей выдумка Вожака.
— Когда полезем? — спросила она.
— Как только стемнеет,— ответил Вожак, закрепляя второй конец каната.
— Какие вы бесстрашные,— прошептала Гана, но ни Соня, ни Север ее уже не слышали.
Солнце коснулось нижней кромкой края гор на западе, и приходилось спешить.
— Я переберусь первым,— говорил Вожак, убирая оставшиеся вещи в тюки и откладывая в сторону те два, что собирался взять с собой.— Вещи отправишь следом.— Он показал специальные защелки, с помощью которых тюки должны крепиться к канату.— Сама переберешься после них.— С последними словами он протянул Соне сверток с доспехами.— Переодевайся.
Гана с Мурзио растерянно переглянулись. Если жрец и задумывался, что скоро им придется остаться вдвоем, то девушке такая мысль, похоже, не приходила в голову вовсе. Впрочем, и митрианец, видимо, не предполагал, что случится это так скоро. Однако испугаться они не успели. Север вышел из-за кустов акации, облаченный в доспехи, на первый взгляд не слишком закрывавшие тело. Вслед за ним появилась шадизарка в своих доспехах, которые и вовсе показались Мурзио верхом бесстыдства. Зато Гана восхищенно всплеснула руками. Только теперь она вспомнила, что уже видела ее в таком виде прежде, но сразу после потасовки в родной Яме ее мало интересовали чужие наряды.
— Какая же ты красивая! — восхищенно произнесла она то, что уже не раз говорила подруге.
Север коротко усмехнулся.
— Пора,— сказал воин.
— Но ведь солнце еще не скрылось,— заметила девушка.
— Да, но когда это произойдет, нам придется поторопиться: ты же знаешь, как быстро наступает ночь в этих краях.
Что ж, он опять оказался прав. Север подтащил оба тюка к дереву. Один, с оружием, и впрямь был тяжелым, хотя Вожак и переложил в него далеко не все. Другой же, с веревками и едой, по сравнению с ним казался просто пушинкой.
— Вам не о чем беспокоиться,— сказал Север, обернувшись к Мурзио, который подумал было, что о них забыли.— Вулоф с Вилвой остаются с вами. Они вас защитят, присмотрят за скакунами. Вам придется только проследить, чтобы у коней не спутались и не упали с ног путы. Да, и за костром присматривайте, чтобы не дымил.
Только после этого Север обернулся к волкам, присел перед ними и обнял за шеи.
— Ты все понял? — спросил он Вулофа.
— Да…— коротко рыкнул тот.
— Справишься?
— Отдохну…
Север удовлетворенно кивнул и, увидев изумление на лице митрианца, пояснил:
— Это шутка. Привыкай. Кстати, не засыпайте слишком глубоко. Как только Шалло или Вестница сообщат, что надо уходить, вам придется быстро расстреножить коней, оседлать их, собраться самим и ждать нас внизу.
— Где?
— Не знаю.— Воин пожал могучими плечами.— Положись на Вулофа. Он выберет место, а Вестница приведет нас к нему.
— Когда тюки слать?
— Я подам сигнал.
— А я увижу его в темноте? — удивилась девушка.
— Хорошо, я пришлю Шалло,— ответил он, затягивая петли ремня на запястьях.— Ну все.
Север перекинул ноги через канат и быстро заскользил по нему вниз. Гана сдавленно охнула, когда он скрылся из виду. Соня коснулась зеленоватой змейки, почти невидимой в темноте. Нить мелко дрожала. Это длилось недолго, и дрожь вдруг пропала. Все… Сорвался! Ей захотелось закричать, но вместо этого она отругала себя. Канат-то натянут. Словно откликаясь на ее мысли, веревка дрогнула и слегка провисла. Ясно, отцепился.
— Уже там,— сказала она тихо.
И без того огромные глазищи ее подруги сделались совсем круглыми, словно она не сомневалась, что Север просто решил покончить с собой, и теперь бесконечно удивлена, что этого не произошло. Жрец же закатил глаза, и его губы зашевелились, шепча душеспасительную молитву, но тут Соня отвернулась, потому что раздался шелест крыльев, и Шалло прокаркала:
— Тюки д-р-авай!
Гана, хохотнув, подняла более тяжелый из мешков. Соня тут же ухватилась за второй его край, застежка защелкнулась.
