– Стойте! Стойте! – загородила дорогу Валентина Валентиновна. – В поле хуже. Под яблони! Под яблони!
Рассыпались, выискивая деревья погуще.
– Ребята! – закричал Агей. – Ко мне! Переворачивай ящики! Ко мне!
К нему подбежали Годунов, камчадалы. Налегли, опрокинули.
– Девочки, в ящики!
Грохало по доскам так, будто мостовая сверзилась с неба. И сразу все кончилось. Посидели, подождали, вышли. А сад – пуст.
– Мамочка! – дружно заплакали девочки. Было холодно, под ногами шуршал белый гравий.
– Поглядите-ка! – Годунов поднял градину и яблоко. Валентина Валентиновна подбежала к Агею, плача, расцеловала его, прижимая к груди, словно ему грозила опасность.
У него голова закружилась от мягкого, от женского, от маминого – памятного на всю жизнь – доброго тела.
Зарокотал мотор. Примчался газик председателя.
– Живы! Господи, живы! – Поглядел на ящики. – Догадались! Ах, молодцы!
Он ходил, оглядывал ребят, клал им большие свои руки па плечи, на головы.
– Все целы?
– Мы-то ничего. Мальчишкам только досталось, – сказала Крамарь. – А сад-то! Сад.
Девочки снова заплакали.
– Слава богу, вы целы, – сказал председатель. – А сад? Вот оно, сельское хозяйство: год трудов – и полчаса непогоды.
Он ходил меж деревьями, поднимал срезанные градом ветки. Приехал автобус.
Садились молча, не переговаривались. Словно виноваты были, стыдно оставлять человека с его бедой.
– Может, нам пособирать? – спросила Валентина Валентиновна. Председатель покачал головой:
– Домой скорее поезжайте, в семьях-то переполох теперь!
Рано ли думать о любви?
Шел первый учебный день второй четверти.
Алла Харитоновна пришла с урока в седьмом «В», сияя победоносной улыбкой.
– Ну, что у вас? – спросила Вера Ивановна. – Снежный Человек овладел испанским?
– Нет, Вера Ивановна! Но вы мне не поверите, и мало кто поверит в этой комнате.
Она открыла журнал и поднесла его к глазам Веры Ивановны, указывая фамилию.
– «Годунов… – прочитала Вера Ивановна, – пять»…
– А что? – сказала Валентина Валентиновна. – Немая сцена соответствует моменту.
– И прочитал правильно. И текст пересказал… А впрочем, Вера Ивановна, вы правы: сей подвиг не обошелся без Богатова.
– Несправедливо это, – вздохнула Лидия Ивановна. – Одному – все, а другому – ничего. Вот он и вас, Валентина Валентиновна, можно сказать, спас. Сами рассказывали.
– Мальчик вырос в условиях Памира. Он чувствует опасность и не теряет головы… А то что знает много? Среда. Дедушка силен в языках, и внук тоже, дедушка влюблен в Бунина, и внук читает так, что у красавицы Крамарь в сердце кутерьма.
– Рано им о любви думать! – рассердилась Вера Ивановна.
– Не-ет! – покачала головой Валентина Валентиновна. – Любить прекрасное никогда не рано и не поздно.
– А не слишком ли много внимания седьмому «В»? – спросила коллег Вера Ивановна.
Но, вернувшись после уроков в учительскую, она только руками развела:
– Вот и я дождалась своего часа. Богатов просит принять у него экзамен по истории…
– Надеюсь, вы поставили его на место? – сказала Лидия Ивановна.
– Но почему же? Мне и самой это очень интересно. Директор и завуч тоже изъявили желание участвовать в экзамене.
– И конечно, весь седьмой «В».
– Да и я не возражала.
Вера Ивановна была строга, но и справедлива. Урок, перемену и еще пол-урока отвечал Агей на ее вопросы.
