«Твоими ягодами», — хотел сказать Антоша, но ему опять не захотелось противничать. Принялся собирать ягоды в туесок.
ОБЕД
Обедали молоком с земляникой на первое и варениками с земляникой на второе.
Такого вкусного обеда Антоша ещё не едал. К обеду поспел лесничий Велимир Велимирович. Он приехал проведать Антошу, ужасно обеспокоился, что дети на кордоне предоставлены сами себе, а от угощения всё же не отказался.
— Странно поступил Никудин Ниоткудович, — вслух размышлял Велимир Велимирович, — Я к вам кого-нибудь из лесников пришлю.
— Если пришлёте, — вежливым голосом сказал Антоша, — я обязательно сожгу ваш дом. Дотла. Велимир Велимирович проглотил вареник, не прожевав, испугался, но не умер.
— Мы справляемся с хозяйством, — сказала Даша. — А если что-либо понадобится, я Дразнилу за мамой или за папой пошлю.
— Что же это за неотложные дела появились у Никудина Ниоткудовича? — снова забеспокоился лесничий.
— Дедушка повёл Ноя Соломоновича за болото по научным делам, — сказала Даша.
— Ну, если по научным… — Велимир Велимирович слегка зарделся, ему предстояло задать не очень-то приятный вопрос. — Милая Даша, а что это за лошадь, на которой ты приезжала в лесничество?
— Это Ивень.
— Но для чего Никудину Ниоткудовичу конь? В лесничестве — автопарк! Нам на днях пришлют вездеход на воздушной подушке… Даша, в Златоборье никогда не было подсудных дел, и вот заявление: на кордоне краденая лошадь.
— Да ведь это же Белый Конь! — вспыхнула Даша. — Белый Конь бродит по земле со времён Батыя.
— Ты хочешь сказать, что лошадь, на которой ты приезжала в лесничество, привидение?
— Почему привидение?.. Нет! Сначала да! Конь ходил над водой, как туман. Но я напоила его молоком Королевы, и теперь он совершенно живой. — Даша подумала и добавила: — Тёплый…
— Ну, до сказок ли, милая девочка? Твоего деда обвиняют в том, что он украл колхозную лошадь.
— Где же здесь колхоз? Это бабка Завидуха написала! Она ловила Белого Коня для своего колдовства.
Лесничий сурово покачал головой.
— Даша, ты девочка местная, деревенская. Я тебя прошу не забивать Антоше голову своими сказками. С лошадью мы разберёмся, когда вернётся Никудин Ниоткудович.
Велимир Велимирович поспешно вышел из-за стола.
ЖЕМЧУЖИНА
Ребята позавтракали и пошли умыться в трёх ключах. Еще в первом не умылись, а их дождик прихватил. Короткий, с солнцем.
— Будет урожай, — сказала Даша. — Так мама говорит. Может, пойдем купаться, уж раз вымокли.
Возле Семиструйного ручья их другой дождик нагнал. Теплый, проливной. До нитки вымочил.
— Два дождя — нехудой будет урожай, нехудой.
Развесили они мокрую одежду на кустах, бултыхнулись в воду, в это самое время разразился третий дождь. БАМ-БАМ-БАМ! БАМ-БАМ-БАМ! Пузыри по воде пустил.
— Три дождя — богатый урожай, — сказала Даша.
И нырнула. И достала горсть песка со дна. Показала Антоше.
— Подумаешь, — сказал тот. — Здесь всего — с головкой. Ты достань дно, где трём дядькам с ручками будет.
— Думаешь, не достану? — Даша подбежала к лодке, села на вёсла. — Садись, на озеро поехали.
Антоша собрал одежду, и они отправились в плаванье. Солнце жарило, но воздух все ещё пахнул дождями. Лето было всем летам лето!
Первой нырнула Даша. Солнечные лучи под водою — как струны золотой арфы. Вниз, вниз! Ещё немножко! Цап рукой! И с косицей водорослей — к воздуху.
— Не до дна! — сказал Антоша.
— А ты сам попробуй. Тут не только трёх дядек, тут ещё трёх тёток поставить можно. — Даша перевернулась на спину и улеглась на воде не хуже своего дедушки.
— Отдохну и донырну до дна. Давай вместе.
— Я ныряю только с ластами и в маске, — сказал Антоша. — Без маски ничего не рассмотришь.
— Цаца ты городская! — рассердилась Даша. — Я вижу, а ему не видно. Ну ладно! Жди! Даша вытянула руки вверх, перекувыркнулась и ушла под воду.
Вниз, вниз! Ещё вниз! Ещё! Ещё! Глаза зажмурила, рукой зашарила по чёрному дну. Дно плотное, ухватить нечего. И вдруг кто-то взял её за руку, отвёл в сторону. И пальцы почувствовали ракушку. Большущую! Но — вверх, вверх! Сейчас грудь разорвётся! Мамочка!
— Фу-у-у! — Как кит, выскочила из воды Даша. — Фу-у-у!
Тотчас на спину. Замерла. В голове круженье. В глазах синё. Антоша подгрёб, склонился. Даша протянула Антоше ракушку.
— Смотри, какая! Я таких никогда не видела. С дедушкин лапоть.
Пока Антоша рассматривал находку, Даша ещё немножко отдохнула, потом взялась за край лодки. Р-ррраз! — и грудью на борт. Ррраз! — и ногу на борт.
— Вот она я! — Но тотчас её бровки сошлись от возмущения в стрелу: Антоша, силясь, разламывал раковину.
«Не смей!» — собиралась крикнуть Даша, но не успела. Крррак! — раковина с хрустом разломилась надвое.
— Что это? — Антоша протянул одну из створок девочке. — Это же, наверное, жемчужина?
Жемчужина была… вдвое больше скворчиного яйца. А может быть, и втрое.
— Эх, ты! Ломала! — Даша одной рукой выхватила у Антоши створку раковины с жемчужиной, а другой толкнула его в грудь.
Антоша взмахнул руками, еще раз взмахнул и упал за борт. Ушёл под воду… всплыл. И
