Сбегались люди к дому Кудеяра с факелами.
Примчался Кудеяр неведомо откуда. Одежд не сбросил, не сошел с коня.
— Все собрались? — спросил.
— Все, — ответили в испуге.
— Едали нынче мясо?
— Ели.
— Сытно было?
— Сытно.
— Вы ели мясо братьев ваших!
Смутились все: уж не умом ли тронулся атаман? Аксен Лохматый, помявшись, молвил:
— Опомнись, Кудеяр! Говядина была во щах. И трех баранов съели. Хоть ныне пост, но батюшка Михаил разрешил оскоромиться. Морозы велики.
— Вы ели мясо братьев ваших! — крикнул Кудеяр и бросил било под ноги толпе.
— Эй, Кудеяр, не заносись! — на крик ответил криком Холоп. — Ты укоряешь нас за то, что мы в Покровском взяли скот, а не у черта на куличках, у Белгородской черты. Мы сунулись туда, да нам по носу дали. Еле ноги унесли.
— Крестьяне — наша живая вода. Мы припадем к ней и, как бы ни были изранены, воспрянем!.. Нет тебе прощенья, Холоп. Или я неправ? — спросил Кудеяр разбойников.
— Ты прав.
— Те, кто был с Холопом, будут наказаны. Наказанье вы назначите сами себе. А покуда сгоняйте скот — и в Покровское! За съеденное заплатите деньгами. И ты, Холоп, сбирайся. Казнь тебе назначат покровские мужики. Аксен, возьми его под стражу. Выступаем завтра утром, затемно.
Кудеяр спрыгнул с измученной лошади и, тяжело поднимаясь по ступеням, вошел в свои хоромы.
Бесшумно зашли за ним следом люди, затопили печь, поставили на стол еду.
Кудеяр распахнул шубу, сел к огню. Он смотрел на огонь, и напряжение, державшее его в тисках весь день, растаяло. Шевельнул плечами — шуба сползла на пол.
В избу вошел Вася Дубовая Голова.
— Поешь, Кудеяр! — сказал он, зажигая свечу. — С дороги, чай.
Кудеяр встал, подошел к ведру с водой.
— Полей.
Умылся. Сел за стол.
— Слушай, — сказал он Васе, — а ведь мы с тобой ослушники.
— Это как же?
— А так! Забыл, зачем тебя матушка к Кудеяру посылала?
— А ты, гляди-ка, помнишь?
— Помню, Вася. Атаман обо всем должен помнить.
— Ну и придумал чего-нибудь?
Кудеяр собирался было ответить, но тут пришел Микита Шуйский.
— Атаман, привезли монаха. Спит беспробудно. Мы его пощупали. И в кушаке грамотку нашли…
Кудеяр взял грамотку, поднес к свече.
— Ого! Мой грек с двойным дном, оказывается! Я голову ломал, как быть, а тут вот оно! Никон тайно спрашивает, сколько денег у монастыря, — потряс грамоткой. — Монаха поместите в дом к отцу Михаилу. У Михаила и книг много, и брага хороша. Пусть себе читают и пьют на здоровье. А теперь скажите-ка мне, что совет решил?
— Да ничего не решили. Кто знает, как на Дону дело пойдет, а стан у нас загляденье. Жизнь свободная…
Помрачнел Кудеяр.
— У нас-то жизнь свободная, а о других не подумали?
— Кудеяр, Россия-то вон какая, разве ее всколыхнешь?
— Ладно, — сказал Кудеяр, — большие дела разом не решаются. Уму-разуму жизнь учит… Варвара не уехала со стана?
— Нет, тебя ждет. Разговор у нее к тебе.
— Зови!
— А я уж здесь, — сказала Варвара с порога.
— Здравствуй, атаманша! Пришла пора нашему разговору. Садись, думать будем, как Паисия взять за жабры. А ты, Вася, в дорогу дальнюю собирайся.
— Неужто меня с собой берешь? Уж не за невестой ли?
Покровское было поднято на ноги. Людей согнали к церкви. На паперти стоял Холоп.
Кудеяр спросил толпу:
— Он грабил вас?
Толпа молчала.
— Он грабил вас? — спросил Кудеяр опять.
Толпа молчала. Холоп засмеялся.
— Вот как вас запугали, — покачал головой Кудеяр. — Молчальники вы, молчальники! Тогда за вас я сам скажу! Да, он отнял у вас и ваших детей скот. Скоро пригонят стадо назад, и вы получите ваше… Если этот человек, — Кудеяр указал на Холопа, — мог ограбить крестьян, братьев наших, он и отца с матерью не пощадит. Назначьте же наказанье ему!
Молчала толпа. И опять засмеялся Холоп.
Кудеяр опечалился и сказал ему:
— Полюбуйся, Холоп! Они молчат, потому что нет у них веры нам. И откуда ей быть, коли ты разорил их, как беспощадный татарин? Когда Кудеяр в лесу — в деревнях спокойствие. Когда Кудеяр в лесу — бояре да дворяне ходят шелковые, на поклон поклоном отвечают… Не хотите судить? Может быть, прощаете свои обиды?
Молчала толпа.
— Не хотите судить и не хотите миловать? — Кудеяр повернулся к разбойникам. — Может ли среди нас жить тот, кому все равно, кто плачет и чья кровь льется?
— Нет! — сказали разбойники.
— Вот тебе, Холоп, весь наш суд и весь сказ: уходи на все четыре стороны.
В третий раз хотел было засмеяться Холоп, не получилось: крякнул да всхлипнул — вот и весь смех.
Сошел с паперти, пошел. Толпа отшатнулась, дала дорогу.
— Простите нас! — Кудеяр поклонился крестьянам в ноги, и разбойники опустились на колени возле атамана своего.
— Вставайте! Вставайте! — зашумели пришедшие в себя покровцы.
Кто-то весело крикнул:
— Слышите?
На краю села блеяли овцы, мычали коровы.
— Прощаем! Прощаем! — закричали крестьяне. — Овечки наши вернулись! Буренушки!
Глава 3
