Глава 9
Теплая встреча дома
Что у меня проблемы с головой… или зрением… я понял еще в пещерах. Вокруг Альмилиры мягко светился разноцветный ореол, четко очерчивающий ее фигуру, а от ореола в свою очередь расползался и клубился какой-то косматый туман. Мои руки, когда попадались на глаза, тоже были окаймлены ореолом и словно парили на морозе. Но это все ничего. Вот когда мы вышли из грота, тут-то меня и приложило. Парк обрушился на меня буйством красок, режущим глаза светом, причудливыми формами знакомых и незнакомых предметов. Голова закружилась, опять подкралась тошнота, и меня шатнуло вправо. Не только шатнуло, но и повело. Рука моей спутницы с не девичьей силой ухватила меня за локоть и удержала от падения. Встревоженные глаза оказались близко-близко к моему лицу.
Наверное, телу страстно захотелось полежать на травке, а то все камень, да камень, и никакой мягкости. Мох в подземелье был, но слишком уж тонкой прослойкой лежал, да и то пятнами. Какой с него толк? Что он есть, что его нет. А для нас кроватей и даже матрацев, пусть самых тонких, там предусмотрено не было. Отдыхать приходилось на голом полу в обнимку с девушкой. Для нее моя рука служила в качестве подушки, а живот — валика для бедра. Пару раз я проснулся оттого, что на мне кто-то лежит целиком и тихо дышит. Как я в первый раз не подскочил с визгом красотки, проснувшейся в обнимку с крысой, и сам в толк не возьму. Главное, никаких кошмаров, будто меня душит тяжесть или переехала карета, перед пробуждением не снилось. Девушка была, в общем-то, не слишком тяжелой. Для кого-то может даже и вовсе не тяжелее пушинки, но при моих габаритах такая 'пушинка' тянула на приличный мешок зерна. М-да. Змея греется на камешке. Разве что, в кольца не свернулась. Сгонять я ее все-таки не стал, но не в силах заснуть, бодрствовал до самого подъема, боясь шевельнуться. Наконец, Альмилира проснулась, осознала свое положение, взглянула на меня — я притворился спящим — и, затаив дыхание, осторожно слезла с меня. Маленький пуховичок из моего костлявого, но, признаю, теплого тела, видно девушке понравился, поскольку в следующую 'ночь' я опять проснулся с грузом в виде калачика из спящей красавицы. И даже смог поспать сам, не обращая внимания на тяжесть.
— Рад, ты переутомился. Конечно же! Ты ведь шел в постоянном напряжении. Я после часа работы с магией чувствую себя выжатой тряпкой, а ты работал с магическим оком по многу часов подряд. Пойдем, я провожу тебя до комнаты.
Гордо отказаться я, признаться, хотел, но сил не было. Так мы и поплелись. Я почти ничего не соображал, понимал только, что мозг мой загружен на всю катушку, пытаясь слепить из того, что вижу, более-менее логичную картину мира. Моей основной задачей стало худо-бедно переставлять ноги и двигаться вперед. Я равнодушно зафиксировал, как за поворотом, скрытым густым кустарником, проявились три слегка расплывчатые фигуры. Обычным зрением их увидеть было невозможно. Значит, я зафиксировал свечение ореолов вокруг их тел. Когда мы повернули, нос к носу встретились с тремя людьми в насквозь стандартной одежде горожанина средней руки. В актерской мастерской учили, что подобную одежду носят, как правило, сотрудники тайных служб охраны правопорядка и департамента охраны короны. Фактически такая стандартная одежда служит своеобразной формой, в которой каждый нищий узнает служивого человека. Служащие, конечно, могли работать не только в казенной одежде, но и в своей, однако требования начальства к внешнему виду — скорее придирки — делали предпочтительным ношение того, что дают, поскольку давали именно то, что это самое начальство считало наиболее соответствующим облику сотрудника их ведомства в цивильном одеянии.
Завидев нас, один из троицы живо достал переговорный амулет — жутко дорогая вещь, однако — и что-то в него забормотал. Двое других подскочили к нам, буквально оторвали меня от девушки и заломили руки за спину.
— Что вы делаете?! Немедленно отпустите его! — скомандовала(?!) Альмилира.
— Не беспокойтесь, ньора, мы знаем, как обращаться с задержанными, — 'успокоил' девушку тот, что с амулетом. Видно главный в этой тройке.
— Он не задержанный! Он мой… напарник. Ему стало плохо, и я просто поддерживала его.
— Сейчас подойдет начальство и разберется. Прошу не беспокоиться — парк оцеплен и вам ничего не угрожает.
— Мне ничего(!!) не угрожает!
— Тем не менее, ваша… э-э-э… приказала найти вас и обеспечить безопасность всеми средствами. Средства — на мое усмотрение.
— Да я! Тебя!!..
— А вот и начальство.
За разговорами мы дошли, доплелись до поворота — я почти висел на руках почетной встречи — и вышли на длинную и прямую, как стрела, аллею. В конце дороги показалась стремительно приближающаяся к нам женщина в сопровождении нескольких вооруженных мужчин. Альмилира охнула, на секунду застыла, бросила на меня странный взгляд и вдруг бегом бросилась к поляне. Там она стала лихорадочно рвать полевые цветы, росшие в продуманном беспорядке и какие-то травы. Накосив достаточно сена, она лихорадочно стала скручивать из всего этого нечто круглое. Мы все встали и с удивлением наблюдали за бурной деятельностью девушки. Альмилира закончила с гербарием, положила небрежно сплетенные травы на ладони и мелодично, удивительно нежно, запела на эльфийском. Сквозь безумный калейдоскоп красок и линий я увидел, как от ее рук на венок стали накатывать салатного цвета волны. Одна строчка песни — одна волна. Когда она закончила петь, венок сам, как живой, переплелся заново, и получилась удивительной красоты композиция. Вот это самое сооружение она поднесла ко мне, и с поклоном подала на вытянутых руках, снова прощебетав что-то на эльфийском. Певучем, красивом, мелодичном, но… совершенно неизвестном мне языке.
Я же никак не мог уразуметь, чего ей надо? Что я должен сделать с этим пучком сена? Я стоял столбом, поддерживаемый (уже просто поддерживаемый), двумя незнакомцами и не знал, что делать. Альмилира снова что-то проговорила на эльфийском, протягивая мне венок уже более настойчиво и требовательно.
Глаза моей поддержки в лице служивых незнакомцев стали размером с блюдце и смотрели они на меня, как на чудо-юдо морское.
— Ну чего стоишь?! Бери, дурак! — возбужденным шепотом прокричал мне в ухо незнакомец справа.
Я взял венок и опять застыл, не зная, что с ним делать дальше.
— Идиот! На голову надень и поклонись! — зашипел мне в другое ухо незнакомец слева.
Кажется все, кроме меня, знают, что происходит. Но мне было так плохо, что я даже не пытался ничего понять. Говорят, бери — я взял. Сказали, на голову надень и поклонись — я на голову надел и при поддержке мужчин, как смог, поклонился.
— А теперь скажи: Элли миэ нелле, Альмилира! — чуть не хором просуфлировала поддержка.
— Элли миэ нелле, Альмилира! — покорно повторил я. — А что я только что сказал?
— Молчи! — опять хором шикнули на меня незнакомцы.
— Мие нелле, Гаррад! — ответила мне девушка и вдруг венок будто выпустил сотню
