лично про необходимость получить книги, он отпустил нас на обед.
После обеда повторилось примерно то же, что и на первом занятии. Мы подключились к книге по общей магии. Опять смерч бросал в меня цветной песок, опять я его разгребал — думаю, уж дворником я теперь смогу работать профессионально. И снова кристалл, теперь уже по общей магии, у меня полностью побелел. Наставник, видимо, был предупрежден, поскольку не удивился этому, а, выдав мне настой, спокойно занялся своими делами в ожидании следующих пробудившихся.
Стоит сказать, что я, занятый своими проблемами, так и не познакомился ни с кем из нашей группы. Не знаю даже, сколько в ней парней, а сколько девушек. Хотя отметил, что в группе уже стали завязываться знакомства, где-то, краем уха слышал, обсуждалось предложение отметить поступление и начало учебного года. Но это мне было неинтересно.
По окончании занятий Сен, поинтересовавшись моими планами, вызвался помочь донести книги. Я с удовольствием принял его предложение и по дороге рассказал о своем горе. Сен, много зная о травах на практике, тут же предложил свою помощь и в этом деле. Я не отказался.
Встретил нас тот же старый хрыч, который, узнав цель нашего прихода, вдруг с сочувствием посмотрел на меня, выдал положенные фолианты, а напоследок прямо сразил меня.
— Ну. Если там мантия понадобиться, так обращайся. Помогу. Горят они на вас как на внуках моих ботинки, — прокаркал он, развернулся и, не дожидаясь слов благодарности, ушел вглубь помещения.
Вот так. Можно ли было, судя по первому нашему визиту, представить себе, что у этого хрыча есть внуки, а сам он оказывается способен на сочувствие?
Почти весь вечер я добросовестно штудировал фолианты. Книгами назвать эти строительные блоки, каждый из которых был примерно метр длиной, семидесяти сантиметров шириной и двадцати — толщиной, просто язык не поворачивался. Сначала занялся первым томом основ общей и теоретической магии, а всего их было три, потом первым томом травоведения. Травоведения всего было восемь томов, аккурат по четыре на каждый год обучения. На этом этапе ко мне присоединился Сен. Естественно он тоже знал далеко не все травы, но про те, которые знал, рассказывал настолько живо и интересно, с примерами из практики, как своей личной, так своей родни и знакомых, что запоминались они так, будто я сам много лет с ними работал. Спасибо ему за это.
До конца дня я так и не вспомнил о побочных эффектах восприятия сведений, хотя с точностью часов к нам в комнату периодически заходили дежурные наставники, смотрели, трогали кончиками пальцев мои виски и уходили.
Наступила ночь. Я лег спать и вот тут то и наступил, как говорил мой приятель, поступивший в обычный университет на филологию, полный абзац.
Глава 9
Пересказывать тот бред, что наехал на меня, как телега с блоками мрамора, нет у меня никакого желания. Да и помню я его довольно смутно. Кратко это выглядело примерно так. Стою я на вершине огромной горы, с которой виден весь наш мир. Я, как и все «в курсе», что наша Тиеррана шар, вращающийся в безвоздушном пространстве вокруг Солано. Тем не менее, каким-то образом, я видел во сне весь мир с этой огромной горы. Самое смешное, что эта гора вся целиком была… из растений. Я стремительно формировал из этих цветиков- былиночек магические структуры — магусы, конструкция которых зависела почему-то от условий сбора и хранения этих пестиков-тычинок, и запускал получившееся непотребство в сторону ареала их произрастания. Помахивая листочками, колючками и иголками, эти заковыристые загогулины с журавлиным клёкотом печально от меня улетали. И это так меня расстраивало, что я рыдал как в детстве, когда меня в наказание лишили любимого пирожного. Когда я, наконец, отправил в полет последние травки, прокричав на прощание: «Летите, магусы, летите!!», — меня разбудили.
Темная комната. Встревоженные лица Сена и двух незнакомых мужиков, дежурных наставников, видимо. Как сквозь подушку услышал:
— Сильный постэффект! Энергобаланс не нарушен. В коррекции не нуждается…, — и я заснул, уже обычным спокойным сном.
Утром Сен рассказал мне, что со мной происходило ночью. Он проснулся от шума часа в три ночи. Моя беспокойная персона стояла на ковре в центре комнаты, быстро наклонялась, пошуршав по ковру, распрямлялась и начинала махать руками, словно голубей в полет отправляла. Он обвиняюще ткнул пальцем в направлении моего живота.
— Ты ж всё время хнычешь: «Толстя-а-а-ак я неповоротливый». А сам же ж наклоны ладонями в пол и, не сгибая же ж ног, в таком темпе выдавал — куда там гимнасту! Меня самого ж где-то с час как отпустило, да и было же ж не шибко сильно. Так я сразу же ж и понял, что с тобой. Прыг за дверь, а там же ж наставники по коридору прохаживаются, к дверям прислушиваются ж. Я их и позвал же ж. Они ж рысью к нам. Влетают. А тут же ж статуй посередь комнаты в одних же ж подштанниках. Лицо вдохновенное такое, всё ж в соплях и слезах, руки распростерты, как будто родных увидал, глаза ж будто дали светлые лицезреют, и проникновенно так говоришь: «Летите, магусы! Летите!». Вот ей же ей, будь я этой самой магической структурой, то бишь магусом, аж без пинка полетел бы. Так уж ты просил. Ну, а наставники ж и вовсе полетели. Только не от тебя, а к тебе. Один же ж пальцы-то тебе на виски возложил, другой же ж руками-то около тела твоего водил. Постэффект, говорят, сильный, но энергобаланс же ж не нарушен. А тут уж и ты успокоился. В койку свою — шмыг! Да шустро так! Как хомяк в норку. И заснул, будто и не бывало ничего.
Занятие по травоведению началось с повторения и усвоения загруженных сведений. Именно такая ассоциация возникла у меня на процесс передачи сведений из кристалла в память и мои упражнения с песком. О! Теперь я понял, откуда пошло выражение — груз знаний. В общем, где-то час или полтора мы эти сведения активно усваивали. В центре полукруга в хорошем темпе декан демонстрировал вразбивку иллюзии растений, а мы внимательно наблюдали и, ориентируясь на собственные ощущения, знаю — не знаю, либо молчали, либо останавливали демонстрацию. Тогда декан прерывался, и мы еще раз рассматривали особенности представленного растения, а дедушка Лил уже вслух рассказывал про него. Вероятно, положительно сказалось вечернее занятие с Сеном и книгами, поскольку у меня ни разу не возникло чувство, что я чего-то не знаю или не понимаю.
К новой загрузке сведений и я, и, похоже, декан приступили с некоторым волнением. После активации кристалла я почувствовал уже знакомый ласковый смерч, но в этот раз он был без песка. Покружив непродолжительное время, он утих. Я открыл глаза. Ко мне тут же подскочил декан с кружкой настоя, который сегодня явно мне не требовался, и, волнуясь, потребовал показать кристалл. Я… конечно, я мандражировал, но руку… разжал! На моей ладони лежал… по-прежнему полностью белый кристалл.
— Так-так-так, — сосредоточенно глядя на кристалл, пробормотал дедушка Лил, — хорошо. Очень хорошо. Но пока рано… рано делать выводы. О! Дайте Боги!
С начала активации прошло всего две минуты. Вся группа, кто, закрыв глаза, кто, вперив свой стеклянный взор в пространство, в принятье сведений была погружена. Мудро решив не терять времени зря, декан предложил мне продолжить усвоение знаний и стал
