– Замечательно!
Ей пришлось признать, что она испытывает неожиданный прилив здоровья. Напряженные отношения и расстройства последних дней словно смыла пузырящаяся минеральная вода, оставляя Луизе чувство глубокого расслабления.
– Как нога?
Луиза улыбнулась:
– Я совсем позабыла о ней.
Фергус остановил машину на обочине шоссе.
– Я… рада, что поехала, – прошептала Луиза, дрожа.
– Стоило намочить волосы? – Он поднял руку и с нежностью отвел назад влажную прядь вьющихся над ее ухом волос. – Знаешь что? – тихо сказал он. – Этими мелкими каштановыми завитками ты очень похожа на Мари-Луизу.
– Нет! – Она вздрогнула и отвернулась.
В его глазах появилась улыбка.
– Почему ты не хочешь, чтобы я коснулся тебя? – спросил Фергус из темноты.
Сердце Луизы подпрыгнуло и забилось быстрее. Но девушка изо всех сил притворялась беспечной, хватаясь за первое пришедшее на ум оправдание.
– Из-за бороды, – сказала она.
– Забавно, – отметил Фергус обманчиво небрежным тоном. – Другая Мари-Луиза нашла бы ее непреодолимо привлекательной.
Другая Мари-Луиза! Почему он упорно называет ее этим именем? Вероятно, потому, что она совершила фатальную ошибку, показав ему, как это ее раздражает. В голову лезли всякие неуместные вещи, вроде свадебных колоколов. Вспомнился унизительный случай, когда Фергус перенес ее через порог собственного дома, словно свою невесту, пусть даже это только фантазия.
Не успела она догадаться о намерениях Фергуса, как его руки обняли ее, крепко и неумолимо. При тусклом зеленом свете приборной панели автомобиля она уловила огонь его глаз.
– Откуда тебе знать это, Мари-Луиза? – Он прижал девушку к себе, и, когда их губы встретились, сердце Луизы наполнилось счастьем. Сквозь смятение чувств она услышала нежный смех Фергуса. Луиза не представляла себе, что поцелуй может быть таким.
Наконец он отпустил ее, и, дрожащая, потрясенная, тихая, Луиза откинулась на спинку сиденья. Фергус завел мотор, и фары движущейся дугой охватили колышущееся море чайных деревьев. Впереди был заметен только небольшой участок неровной дороги, терявшейся в темноте.
Луиза испытала странное ощущение, что они оказались под заклятием безвременья, где ничего не существует, только рука Фергуса на ее плечах, его смуглое лицо. Мир, принадлежащий лишь им одним, где есть только звук колес, темное сине-фиолетовое небо безлунной ночи и сверкающие звезды.
В следующее мгновение машина свернула в длинную аллею синеющих эвкалиптов. Чувство мечтательного расслабления исчезло, когда автомобиль подъехал к ярко освещенному концертному залу.
Фергус вышел, чтобы открыть для Луизы дверь автомобиля:
– Прошу, Мари-Луиза. Если повезет, мы как раз успеем к номеру Кери.
Эти слова разрушили чары. Луиза вернулась к действительности, когда вошла с Фергусом в деревянный зал, казалось заполненный до предела. Хрупкая фигурка Луизы в коротком оранжевом платье и с длинными мокрыми волосами остановилась в дверях.
– У нас будут места?
Фергус сдержанно кивнул и повел ее по центральному проходу к двум свободным креслам у сцены. Луиза вопросительно посмотрела ему в лицо. Она не сознавала, что ее щеки раскраснелись от теплых минеральных ванн, а глаза возбужденно сверкают.
– Они для нас? – прошептала она.
– Разумеется. Их забронировала Кери. К счастью, мы вовремя.
Рядом с Луизой сидел юнец с копной рыжеватых волос и в очках с толстыми стеклами. В следующий момент вперед вышел конферансье:
– А теперь… – в зале наступила внезапная тишина, – то, чего вы все ожидали! Главное событие сегодняшнего вечера – выступление нашей дорогой Джулии, ныне всемирно известной фолк-певицы. Леди и джентльмены, я приглашаю на сцену – Кери Вермонт!
Огни сцены потускнели, занавес разошелся, и зрители увидели девушку, сидящую на стволе дерева. Декорации изображали стоянку сборщика смолы из ранней истории севера Новой Зеландии. Горящие поленья чайного дерева на фоне кустарника, оловянная тарелка с едой, полуоткрытый мешок, светящийся бледным янтарем каури.
И костюм Кери соответствовал декорациям – старая фетровая шляпа залихватски сдвинута на прекрасное лицо, через хрупкое плечо перекинут мешок с прицепленным к нему черным от копоти чайником. Но даже грубая одежда сборщика смолы, подумала Луиза, неряшливые штаны и рваная рубашка не погасили редкое очарование, которое излучала певица.
Кери скрестила ноги в запыленных рабочих ботинках и блеснула своей провокационной улыбкой перед восторженной аудиторией. Потом ее взгляд скользнул по гитаре, которая лежала у нее на коленях, и пальцы прошлись по струнам. Теплый голос ритмично запел старинную балладу сборщика смолы, без труда улавливаемый во всей его красоте на самых дальних рядах большого зала:
Слова замерли в тишине, затем раздался гром аплодисментов. Неудивительно, подумала Луиза. Голос Кери брал за душу, и с ее яркой внешностью… Как могли устоять перед ней мужчины? Особенно Фергус, Фергус, когда-то давно любивший ее.
Луиза украдкой покосилась на своего спутника. Он подался вперед, аплодируя вместе с залом, пылая взглядом. Луиза ощутила странный укол в сердце.
Занавес опустился, но зал продолжал рукоплескать, топать ногами, скандировать «Мы хотим Кери!». Наконец певица вернулась на сцену. Теперь это была уже другая Кери, короткое серебряное платье в обтяжку обнажало красивые длинные ноги, вокруг ее овального лица струились длинные черные локоны.
Она неподвижно стояла, ожидая, пока стихнут аплодисменты, затем сверкнула своей ослепительной улыбкой.
– Я спою вам песню, которая на прошлой неделе понравилась сиднейцам. Вы ее еще не слышали, но сейчас услышите. Песня называется «Сделай шаг!».
Ее тонкие пальцы коснулись струн. Притихший зал наполнился чистыми трепещущими звуками.
Светлые глаза Кери недвусмысленно устремились на Фергуса.
Миг – и Кери улыбнулась, снова опустив взгляд к
