— С удовольствием. — Белла все же не могла не спросить: — Это правда?
— Вы о деньгах? Да, дорогая.
— Сколько их? — с глухо стучащим сердцем спросила Белла.
— Недвижимость еще оценивается, но где-то около пятнадцати тысяч фунтов. Ваши родственники были так потрясены этим, что, шатаясь, отправились приходить в себя.
Белле хотелось рассмеяться, но она решила, что не будет даже улыбаться, пока не выйдет отсюда, вернее, пока не окажется за пределами Карскорта.
Когда дверь отворилась, Белла, с облегчением закрыв глаза, сказала:
— Это Генри с вашим плащом, мистер Клаттерфорд. Идемте же!
Когда они выходили, Генри подмигнул Белле.
— Спасибо вам, — шепнула она, слегка улыбнувшись ему. — Если вы или Джейн пострадаете из-за этого, свяжитесь с мистером Клаттерфордом в Танбридж-Уэльсе. Мы поможем.
Быстро спустившись по лестнице, они вышли из дома. Генри с грумом погрузили ее сундук, а Белла, сев в экипаж, напряженно сжалась, смертельно боясь, что Огастус придумает какой-нибудь способ остановить ее. Она не понимала, почему он с таким неистовым упорством продолжал бесчеловечное издевательство над ней, начало которому положил их отец.
Пока была видна входная дверь дома, Белла не отрывала от нее взгляда, но дверь оставалась плотно закрытой, и это, необъяснимо почему, начало беспокоить Беллу, Лучше видеть, как Огастус грозит кулаками, чем находиться в неведении, где он и что делает.
Когда дверь наконец скрылась из виду, Белла перевела взгляд на мистера Клаттерфорда.
— Не знаю, как благодарить вас, мистер Клаттерфорд.
— Этого не нужно, не нужно, — похлопал он ее по руке. — Простите, что не приехал сюда на ваш день рождения, как хотела леди Раддел, но у нас шли сильные дожди. Дороги размыло, и я подумал, что это неразумно.
В Карскорте не было ворот, а границы имения обозначались столбами, и сейчас Белла увидела, как они остались позади — первый признак свободы, но она все еще находилась на территории, занимаемой арендаторами Огастуса.
Вскоре экипаж уже ехал по улице деревни Каре-Грин. Еще вчера поездка сюда воспринималась бы как освобождение, но сегодня Белла чувствовала себя так, словно еще была в тюрьме. Понимая, что, если ее вернут обратно, она этого не переживет, Белла посмотрела на мистера Клаттерфорда, размышляя, не может ли он быть частью какой-то тщательно продуманной хитрости.
Он неожиданного крика экипаж остановился, а Белла в ужасе застыла.
Глава 4
— Здесь какая-то женщина, мисс, — доложил грум, открыв дверцу. — Она хочет поговорить с вами.
С быстро бьющимся сердцем выглянув наружу, Белла увидела полную крестьянку, у которой голова была обмотана шарфом, женщина прижимала к себе сверток.
— Я миссис Гассидж, мисс Белла. А раньше была Пег Оукс. Я работала прислугой в школе, когда вы были девочкой, а потом вышла замуж за Гассиджа, помощника егеря.
Белла ее узнала, но все еще не могла ничего понять. Сверток — это подарок?
— Да, конечно. Что я могу сделать для вас, миссис Гассидж?
Она помнила Пег Оукс как добрую, веселую женщину и прилежную работницу.
На морщинистом лице появилось нечто среднее между улыбкой и гримасой, и Пег неожиданно выпалила:
— Можно, я поеду с вами, мисс Белла? Нехорошо, что вы уезжаете вдвоем с мужчиной. Тем более после… — Она неопределенно поморщилась. — Не то чтобы я когда-нибудь думала… И, понимаете, теперь, когда Билл умер, у меня никого нет. Детишек у меня никогда не было, я поздно вышла замуж.
Белла пришла в замешательство и взглянула на мистера Клаттерфорда.
— Если она вам подходит, то это превосходная идея, — сказал он. — Нам, безусловно, нежелательно давать хоть малейший повод для злословия.
Белла могла представить, что будет: Огастус превратит ее отъезд в безнравственный поступок и использует его против нее.
— Тогда садитесь, миссис Гассидж. Ваш багаж мы заберем позже.
Пег просияла, поднялась по ступенькам и, протиснувшись в дверь, опустилась на противоположное сиденье.
— По поводу багажа, мисс. Я на самом деле не такая толстая, как сейчас, мисс. — Она все никак не могла отдышаться. — Просто на мне почти вся моя одежда.
Мистер Клаттерфорд велел кучеру ехать, и экипаж, тронувшись, слава Богу, набрал скорость.
— Называйте меня Пег, мисс. Я не благородная леди и никогда не бывала дальше пяти миль от Каре-Грин, но я буду вам полезна.
— Но как вы узнали, что я уезжаю?
— Уже вся деревня знает, мисс. Бэбс, посудомойка, прибежала с этой новостью. И я, как только услышала, подумала: нехорошо, что вы уезжаете одна с незнакомым мужчиной.
Она бросила взгляд на Клагтерфорда.
— Очень правильно, мадам, — улыбнулся он ей. — Но мы едем далеко. Поездка в Танбридж-Уэльс займет два дня.
— Совершенно верно, сэр. — У Пег Гассидж был такой вид, будто она беззаботно направляется в пасть льва. — Теперь мне нечем занять свои дни, и мне хотелось бы немного посмотреть мир до того, как я умру.
— Очень хорошо. Но если вы в какой-то момент решите вернуться домой, то, не сомневайтесь, я или мисс Барстоу это организуем. А теперь, раз вы будете служить компаньонкой у мисс Барстоу, нужно обсудить ваши обязанности и оплату.
При его предложении Пег от изумления раскрыла рот, но решительно кивнула.
Белла почувствовала, что улыбается, улыбается наконец настоящей улыбкой. Она была глубоко благодарна, что Пег поехала с ними, но ее особенно радовала возможность сделать кого-то таким счастливым.
У Беллы не было большого опыта обращения с деньгами. В семнадцать лет у нее были карманные деньги, но все счета за платья приходили непосредственно к отцу. А потом она вообще не имела денег. Однако Белла была уверена, что можно прекрасно прожить на доход от пятнадцати тысяч фунтов.
Постепенно ее мысли о будущем приняли другое направление.
Хочет ли она ехать в Танбридж-Уэльс?
Танбридж-Уэльс был модным морским курортом, и это ее пугало. Белла Барстоу, возможно, и освободилась из тюрьмы, но все еще была в плену у своей репутации, и следовало соблюдать осторожность.
Когда Белла категорически отказалась выйти замуж за сквайра Тороугуда, отец перестал скрывать ее позорную тайну. Никто не верил ее заявлениям о невинности, потому что ее рассказ был совершенно неубедительным.
