мероприятий, не говоря уже о блистательном светском вечере, ведь ее жизнь в Стоукли-Мэнор была не богата развлечениями.
К ужину было приглашено двадцать персон, а на вечер ожидалось гораздо больше гостей. Были сделаны приготовления и для танцев, и для карточных игр, а также к музыкальным номерам.
Как и предсказывала Бет, весь штат слуг был просто счастлив блеснуть своим старанием и умением. Джентльмены, однако, отсутствовали, и это бросалось в глаза.
— А-а, отсиживаются в своих клубах, — ухмыльнулась Бет. — Да и по правде говоря, они бы только путались под ногами.
— А где Фелисити?
— Поскольку у нее-то нет клуба и скрыться негде, она прячется у себя в комнате. Пожалуй, надо ее вытащить сюда. Пора ей уже поучиться кое-каким женским занятиям.
В полдень из холла послышался шум и переполох. Бет и Серена в компании с недовольной Фелисити расставляли вазы с цветами в зале приемов.
— Интересно, — пробормотала Бет и выскользнула из зала. — Maman! Как мило с вашей стороны…
Серена вышла вслед за Бет и увидела, как подруга обняла элегантную блондинку. Внешнее сходство с маркизом было потрясающим, так что можно было обойтись и без представления, но Серену тут же представили и герцогине Белкрейвен, и спокойному сероглазому герцогу.
Герцог с искренним интересом разглядывал Серену.
— Я всегда с нетерпением ожидаю, что еще затеят друзья моего сына, — сказал он с сухим смешком. — Вы действительно многообещающее приобретение в их компании.
Вскоре все они расселись за чаем в будуаре герцогини.
— Итак, — произнесла герцогиня, откровенно рассматривая Серену, — вы, несомненно, представляете собой скандальную персону, да?
В ее речи все еще чувствовалось влияние ее родного французского языка.
Серена, однако, уже успела за несколько светских вечеров закалить свои нервы.
— Пока я представляю собой всего лишь незнакомку для общества, ваша светлость.
— И я притащилась сюда в эту мерзкую погоду исключительно ради незнакомки? — подмигнула герцогиня. — Ладно вам, так дело не пойдет.
— Ваша поддержка будет просто неоценимой, maman, — сказала Бет. — Вскоре нам понадобится всего лишь Принни, чтобы он ущипнул Серену за щечку, и тогда она станет абсолютно недосягаемой для любых разоблачений!
— Это можно устроить, — ответил герцог, — даже если он сейчас в Брайтоне, прощупывает принца Леопольда. Но вы точно уверены, что хотите, чтобы он поухаживал за вами? Он ведь дьявольский зануда, честное слово.
Серена растерялась, не зная, как ей ответить на столь нелестное замечание. Бет хихикнула.
— Может быть, мы сумеем обойтись без членов королевской фамилии. С тремя герцогами и герцогинями, включая вас, сегодня вечером нам вряд ли понадобятся дополнительные силы.
Когда ее спросили, какие еще герцогские фамилии будут на вечере, она ответила, что Арраны и Еовили.
— И Арраны придут? — спросила герцогиня. — У тебя талант, моя дорогая.
— Леди Анна просто настояла на этом.
Серена стиснула зубы. Что ж, леди Анна и впрямь потрясает своим великодушием.
— И Еовили! — восторженно продолжила герцогиня. — Я обязательно должна выкроить время поговорить с ними. Такая жуткая трагедия, что Дар погиб. И у них не было даже столь слабого утешения, как труп бедняги. Каким же кровавым месивом должно было быть это поле битвы. Но по крайней мере война теперь окончена. А кто еще придет?
— Княгиня Кол, — объявила довольная Бет.
— Боже мой, дорогая! — Герцог даже поднял вверх чашку с чаем, словно произнося тост. — Это же намного лучше, чем Принни!
— Я тоже так считаю, но это не моя заслуга. Так уж вышло, что она закадычная подруга тети Френсиса.
Герцог расхохотался.
— Мне кажется, что мы просто можем передать руководство страной Шалопаям и умыть руки.
— Ну уж нет! — с преувеличенным ужасом воскликнула Бет. — Стефен — единственный среди нас, у кого прирожденная страсть к политике. Остальные же превратят все это в Варфоломеевскую ночь. Вот если бы захотели найти добровольцев среди жен и любовниц Шалопаев — это другое дело…
После чая Серена притворилась усталой и была отпущена домой. В глубине души она надеялась застать Френсиса дома и соблазнить его на очередную порцию «постельной работы». Даже эта ненавистная прежде фраза больше не раздражала ее, хотя ей и казалось, что сюда больше подходят слова «любовные игры».
К сожалению, он ушел из дома почти вслед за ней и до сих пор не возвратился.
Френсис находился в компании Майлза и Люсьена в клубе «Красный дом» и состязался с ними в стрельбе. Он решительно не собирался изводить себя по поводу визитной карточки Чарльза Фернклифа. И хотя его жизнь была далека от совершенства, тем не менее сегодня все выглядело значительно приятнее, чем совсем недавно. Рука его была тверда, и он точно попадал в цель.
— Проклятие, — ругнулся Майлз, проиграв ему очередные двадцать гиней. — Ты что, никогда не мажешь?
— Только не сегодня, как выяснилось, — ответил Френсис. Он предпочитал не прибегать к помощи слуг и самостоятельно перезарядил пистолет. — Ну как, будешь еще соревноваться, Люс?
Люсьен залпом опорожнил стакан пунша.
— Ты уже основательно облегчил мой кошелек сегодня, спасибо. Я лучше попытаю счастья с Майлзом.
Френсис довольно ухмыльнулся и отправился передохнуть за столиком с кувшином пунша. Он сидел и просто наблюдал. Заслышав шум вновь пришедшей компании, он повернулся к двери и увидел Уфхема с друзьями. Он бы никак не смог избежать встречи, поэтому понадеялся на благоразумие Аррана, который вряд ли захочет вновь разжигать страсти вокруг имени Анны.
Уфхем наконец заметил его и замер.
— Не стреляете? — с издевкой спросил он.
— В данную минуту нет. Не хотите пунша?
— Я прекрасно представляю себе тот пунш, который бы крайне удовлетворил меня, — пробормотал Уфхем.
Френсис притворился, что не расслышал. Он даже сочувствовал брату Анны. Наверно, он и сам негодовал бы с не меньшей силой, если бы кто-то посмел так же поступить с одной из его сестер.
Уфхем презрительно выпятил губу и вместе с друзьями прошел дальше вдоль тира, чтобы потренироваться в стрельбе. Френсис еще не успел расслабиться, как брат Анны снова возвратился.
— Поскольку, кажется, никто всерьез не хочет, чтобы мы встретились в поединке, — сказал он, — то почему хотя бы не выяснить, кому из нас пришлось бы умереть? Просто из любопытства.
— Что за жуткая форма любопытства!
Лицо Уфхема перекосил нервный тик.
— Боитесь узнать свой жребий?
— Ну что ж, давайте испытаем свое мастерство, Уфхем. Мы заключали сегодня пари на двадцать гиней…
— Никаких пари. Просто либо жизнь, либо смерть.
— Вы имеете в виду, либо жизнь с чистой совестью здесь, либо отъезд из страны, эмиграция? Что ж, на ваш выбор — сколько выстрелов?
Уфхем испепелил его гневным взглядом.
— Может быть, лучший в десятке выстрелов? — спросил Френсис подчеркнуто вежливо.
— Каждый сделает по выстрелу, — решил наконец Уфхем, — и притом — в червовый туз. Тот, кто попадет в центр, считается победителем.
Френсис нашел эту символику ужасной. И почему только его жизнь полна вот таких мелодрам последнее время?
Но Френсис не стал возражать. Оба начали готовиться к стрельбе. Собрались зрители, почуяв интересное. Френсис подозревал, что подоплека состязания должна быть очевидна даже тем, кто не знал последних событий его жизни.
Он проверил свой пистолет.
— Будем стрелять одновременно? — спросил Френсис. — Как если бы на настоящей дуэли?
И с облегчением заметил, что обычное здравомыслие уже возвратилось к Уфхему: он почувствовал себя идиотом, привлекшим к себе всеобщее внимание.
— А может, бросим жребий? — спросил тот.
Бросили монету, и Уфхему выпало стрелять первым. Он выстрелил недрогнувшей рукой, и пуля пронзила красное сердечко. Слуга тотчас сбегал за картой.
— Видите, — с удовлетворением произнес Уфхем. — Точно в центр туза.
— Не совсем, — возразил Френсис. — Отверстие чуть смещено в сторону.
— Но ведь смертельно точно.
— Да.
— Попробуйте сделать лучше.
«Вы и правда хотели бы, чтобы нас обоих унесли на носилках мертвыми с поля?» — так и разбирало спросить Френсиса, но он лишь отвернулся, чтобы сделать свой выстрел.
Он целился очень тщательно. Было бы огромным удовлетворением победить Уфхема, вряд ли возможно хоть что-то улучшить в их отношениях. Френсис прищурился и нажал курок.
— Прямо в центр! — завопил кто-то, и слуга сбегал за картой.
Уфхем долго рассматривал ее, не веря глазам.
— Дьявольщина, но выстрел в точности такой же, как у меня!
Мужчины толпились у карт, пораженные точным совпадением пулевых отверстий. Карты можно было просто наложить друг на друга!
Френсис взглянул на Уфхема.
— Может быть, примем это за знак свыше, что наша ссора должна закончиться?
Уфхем сжал было губы, но затем протянул Френсису руку.
— Будь по-вашему, Мидлторп. Наверно, мне никогда не понять, что случилось, но не могу же я вечно сердиться на вас. Вы слишком хороший человек.
— Спасибо, — сказал искренне тронутый Френсис. Он отвел Уфхема в сторону. — Анне будет лучше без меня, вы и сами убедитесь. Теперь-то я вижу, что наши чувства не были глубоки. Я, конечно, был бы добр к ней, но она заслуживает
