вашего правительства. – Но она тут же прикрыла рот рукой. – Не могу поверить. Я заговорила о политике!
Все рассмеялись, включая Дэра, который в этот момент стал так похож на себя старого. Вот таким он и должен быть – смеющимся с друзьями.
Их взгляды встретились, и они долго не сводили друг с друга глаз. Мара знала, что в этот момент в ее глазах была видна ее душа. Но Дэр повернулся, чтобы сказать что-то леди Болл, а потом раздался звонок, оповещающий о начале второго акта.
Мара быстро разузнала подробности экспедиции по поиску магазина с шелками и вернулась в свою ложу, жалея, что не может пойти вместе с Дэром.
Но захотел бы он этого? Она боялась, что ее взгляд был слишком эмоциональным и откровенным и что Дэр намеренно отвернулся от нее.
Она села на свое место, стараясь побороть слезы. Она много лет флиртовала, но ей еще никогда не приходилось скрывать свои чувства. Раньше это не имело никакого значения.
Боже! Неужели она ставила Дэра в неловкое положение так же, как Баркстед ее? Эта мысль повергла ее в ужас. Она приняла решение не замечать Дэра на протяжении всего остального вечера.
Во время следующего антракта она выразила желание посмотреть дрессированных собачек. А во время третьего и последнего Элла пожелала послушать какой-то нравоучительный монолог, но для Мары это было слишком. Братья Скилли настояли на том, чтобы сопроводить ее, но всю дорогу разговаривали друг с другом через ее голову, а единственные люди, которых они встретили, были Макены и сухой и чопорный преподобный Форбс.
Мара увидела Дэра вдалеке, но решила придерживаться своего первоначального намерения. Она не переставала молиться, чтобы он сам подошел к ней. Но он не подошел, хотя она видела, что он ее заметил.
Когда прозвенел звонок, она вернулась к ложе в подавленном настроении и остановилась у двери, чтобы взять себя в руки.
– Пожалуйста, джентльмены, не ждите меня.
Это была одна из тех просьб дамы, которую мужчины выполняют, не задавая лишних вопросов. Они зашли в ложу, а Мара осталась у двери, теребя перчатку. Для Дэра она ничто более, как досадная помеха. Это было непереносимо.
Она заставила себя улыбнуться и уже повернулась к открытой двери ложи, когда к ней подошел служитель театра.
– Леди Мара Сент-Брайд? – спросил он, протягивая сложенный листок бумаги.
Мара удивилась, но записку взяла. Это был тонкий жесткий сверток, на котором было написано только ее имя. Оркестр заиграл качало последнего акта, так что она спрятала конверт в руке и заняла свое место.
Это от Дэра?
Ей не терпелось поскорее посмотреть, что внутри, и как только действие началось, тихонько развернула сверток. К счастью, в ложе была небольшая лампа.
В чистый листок бумаги были завернуты театральная программка и игральная карта – дама червей.
Название пьесы, «Выбор леди», было обведено. На полях отправитель написал: «Да будет вашим выбором прощение, моя королева».
Простить что? От кого это? Уж точно не от Дэра.
Внезапно у нее зародилось подозрение, и она взглянула в партер. Майор Баркстед опять смотрел на нее, пытаясь поймать ее взгляд.
Она покачала головой, нахмурившись. Он сложил руки в молитве. Надоедливый фигляр!
Она старалась не смотреть в сторону Баркстеда, пока пьеса наконец не закончилась и они не поднялись, чтобы уходить. Только тогда она взглянула вниз, чтобы понять, что он замышляет. Слава Богу, его место было пусто, а люди в партере шли к выходам. Она избавилась от него!
Каким же ужасным оказался этот вечер!
Но стало еще хуже. Когда они наконец спустились с лестницы, к ним подошел майор Баркстед:
– Сэр Джордж, леди Верни, леди Мара, великолепная пьеса, не правда ли?
Маре хотелось прирезать его на месте.
На обратном пути, в карете Мара не выдержала:
– Прошу прощения, если это доставит вам неудобства, Джордж, Элла, но я должна просить, чтобы мне больше не было необходимости встречаться с лордом Баркстедом.
– Боже, но почему? – воскликнул Джордж. – Он отличный парень.
– У него развилась ко мне сумасшедшая страсть, и он никак не хочет успокоиться. Он сегодня весь вечер глазел на меня самым неприличным образом.
– Боже правый, – пробормотал Джордж, но было видно, что ему скорее досадно и это известие его не напугало.
– Ты уверена, Мара? – спросила Элла. – Но он же так часто бывает у нас.
Мара подумала, не показать ли ей карту, но сочла, что это было бы неразумным. Это вызвало бы слишком много ненужных вопросов.
– Пусть и дальше ездит, – сказала она вместо этого. – Я ведь не прошу вас изменить своим привычкам. Я просто хочу, чтобы вы больше не сажали меня с ним за столом. И не приглашали с ним на прогулки. Я думаю, это продлится недолго. Вот приедут Саймон и Дженси, и я перееду к ним.
– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо сказал Джордж. По нему было видно, что будь его воля, он бы стер всех женщин и их капризы с лица земли.
Вернувшись домой, Мара первым делом бросила письмо Баркстеда в огонь и взяла в руки подарок Дэра. «Как все запутано!» – думала она разглядывая гробницу Джульетты. Конечно, было великой глупостью ехать с Баркстедом в тот игровой зал.
Но не сделай она этого, она никогда бы не провела той увлекательной ночи с Дэром, может быть, даже не знала бы, что он в Лондоне. Она не наслаждалась бы временем, проведенным вместе с ним, и не поняла бы, как много он для нее значит.
Она словно стояла на вершине утеса, и лишь один шаг отделял ее от катастрофы.
Дэр был единственным мужчиной для нее.
Единственным мужчиной, которого она смогла полюбить.
Единственный, который мог расшевелить ее страсть одним прикосновением, одним взглядом. Он должен ответить на ее любовь взаимностью.
Она плохо спала той ночью, и когда утром Рут разбудила ее, напомнив, что она собиралась посетить Тауэр, Мара даже подумала, не отменить ли ей эту прогулку.
Но желание увидеть Дэра пересилило.
Она вспомнила, как они обсуждали Анну Уайтт и Канута Или-не-Канута. Он не мог счесть ее занудой или приставучей, ему было весело с ней.
Мара вновь выбрала красное платье. Когда Рут застегивала платье на спине, Мара вспомнила, как Дэр стоял позади псе, застегивая пуговицы и разговаривая с ней. О ее груди.
Она вспомнила, как он посмотрел на ее грудь прошлой ночью. Она представила их наедине, и вот он, пристально глядя на нее, опускает губы на ее…
– Не крутитесь, мисс Мара!
Мара взяла себя в руки, надеясь, что яркий румянец не проступил на спине.
Глава 9
Когда Мара спустилась вниз, она ожидала вновь увидеть фаэтон, но теперь это была закрытая карета.
Она остановилась, поскольку путешествовать в закрытой карете с джентльменом было не совсем прилично.
– Я поговорил с Джорджем, он не возражает, – сказал Дэр. – Честно говоря, он уверен, что даже ты не сможешь ничего натворить во время поездки по Лондону.
– Я могла бы расценить это как вызов, – заявила Мара.
– Надеюсь, ты все же будешь вести себя как следует.
Она устроилась на малиновом сиденье.
– Мне больше нравится быть опасной леди.
Он рассмеялся и занял место напротив. Мара предпочла бы, чтобы он сел рядом с ней, но зато сейчас она могла любоваться им и все равно находилась в волнующей близости от своего спутника.
– Так почему же мы едем в закрытой карете? – поинтересовалась она, когда экипаж тронулся.
– Нам придется проехать через некоторые не столь благопристойные районы Лондона.
– Звучит заманчиво. И чья же эта элегантная карета? – поинтересовалась она. – Малиновый дамаск и полированный орех не совсем соответствуют стилю беспутного графа.
– А что ты знаешь о беспутных графах?
– Намного меньше, чем мне хотелось бы.
– Ну и ну! Ты неисправима, Мара. Карета принадлежит моей матери, а следовательно, не привыкла к таким разговорам.
– Интересно, сколько мы будем добираться до Тауэра?
– По меньшей мере час.
Он сказал это извиняющимся тоном, но Мара была в восторге. Целый час наедине с Дэром!
– Нам нужно решить, какие части Тауэра мы хотим осмотреть, – сказала она, вытаскивая путеводитель из ридикюля. – Там есть Кровавая башня, ворота Предателей, сокровища короны, оружейная.
– Она мне понравилась больше всего во время последнего визита. Куча оружия.
– Как типично для мужчины.
– Не будь слишком строгой, я был еще ребенком. Мне также понравились львы и тигры.
Она улыбнулась ему:
– Хорошо, мы сходим в оружейную и в зверинец, но затем ступим на тропу истории. Вильгельм Завоеватель. Бедная убитая принцесса. Леди Джейн Грей и принцесса Елизавета.
– Грязноватая экскурсия.
– Но ведь история полна этого.
– Чего, грязи?
– Ужасных трагедий! По крайней мере, принцесса Елизавета выжила и стала одним из величайших монархов. Вспомни хотя бы Армаду.
– Погибшую в шторме, а не в битве.
– Но все же она была великой.
– Это все твои волосы не дают тебе покоя, – недовольно сказал он. – Благословенны те люди, на чью долю не выпадает играть роль в истории.
Наверное, он думал о своем участии в Ватерлоо. Мара попыталась отыскать какой-нибудь способ отвлечь его и тут же его нашла.
– Эдвард-стрит. По-моему, это одна из тех семи улиц, что соединяются на Севен-Дайалс. Можем мы съездить туда?
– Нищета и разруха – это не зрелище.
Уязвленная его намеком, Мара возмутилась.
– Я не это имела в виду!
–
