— Да, — ошеломленно протянула Диана, — это и впрямь серьезно.
Бренд видел в окно, как две женщины идут по дорожке к дому. Еще раньше они остановились вдалеке и обнялись, как будто одна сообщила другой плохую новость. Была ли одна из них его таинственная незнакомка?
Когда они подошли ближе, их скрыли деревья и кусты. Женщины были одного роста и сложения, но по-разному одеты. На одной — модное белое платье и шляпка с огромными полями и желтыми ленточками, которая почти полностью скрывала ее лицо. Но Бренд сомневался, что это его дама. Правда, другая выглядела как служанка и держала в руке полную корзину каких-то черных ягод. Кажется, смородины.
Разумеется, ни та, ни другая женщина в его таинственные незнакомки не годились.
Его?
Ну уж нет! Он не поддастся этому безумию! Решительно взяв в руки книгу, он заставил себя погрузиться в чтение — обычно его увлекали материалы по животноводству. Прочитав несколько страниц, Бренд услышал, как в замке повернулся ключ. Она вошла в комнату. Он едва не подпрыгнул от радости. Девушка подошла ближе, и он заметил у нее на пальцах темно-вишневые пятна.
Смородина? Может, это все-таки она была в саду в халате служанки? Если да, то почему она бросилась в объятия своей спутницы? Что ее огорчило? И как ее утешить?
— Ну что, вам понравилась книга, сэр? — спросила она.
— Да, спасибо.
Бренд невольно вглядывался в маску, пытаясь угадать под ней чувства и внешность незнакомки. Несмотря на ватную подкладку, под шелком проступали реальные черты — круглые щечки, маленький носик, крепкая линия подбородка. Нарисованное лицо создавало иллюзию реальности, но оно совсем не походило на человеческое. Настоящими были только глаза, но в них он не видел никакой печали.
— Моя горничная скоро принесет вам ужин, — продолжила девушка. — И пожалуйста, постарайтесь не беспокоить здешних слуг. Их мало, и они все заняты.
— Вы уже уходите? — спросил он, с ужасом ощутив, как вдруг опустел его мир. Да что с ним такое?! Он совсем разучился управлять своими мыслями и эмоциями.
— Пора.
— Когда вы вернетесь? — Она должна вернуться, просто обязана!
Хозяйка теребила пальцами подол своей юбки. Не будь она такой сдержанной, он подумал бы, что она волнуется.
— Позже. Когда стемнеет.
Он облегченно выдохнул:
— Я рад.
Она посмотрела на него, и он подумал, что сможет узнать эти глаза, если когда-нибудь опять встретится с ней взглядом.
— В самом деле? — Она не имела права задавать такие вопросы! Но он был согласен на них отвечать.
— Да, я рад, — сказал он, протягивая ей руку, — очень рад. — Она осталась стоять на месте. — Дайте руку.
Пальцы ее опять пришли в движение.
— Зачем?
— Я хочу, чтобы вы подошли поближе.
— Зачем?
— Чтобы усадить вас к себе на колени и обнять — на минутку.
Он заметил, как она напряглась, словно почуяв опасность.
— Зачем? — вдруг жалобно проговорила она.
— А почему бы и нет? Что вас так напугало? Не забывайте, милая леди, что вы — моя госпожа, а я — ваш покорный раб.
— У вас, сэр, нет никакого понятия о стыде!
Однако она подошла ближе, вновь напомнив ему испуганную пташку, которая хочет склевать зернышки, но боится охотника, и коснулась его ладони кончиками пальцев — холодными и темными от ягодного сока.
Бренд ждал.
Шумно вздохнув, она вдруг крепко сжала его руку. Он сел, нежно притянул ее к себе и усадил на колени, чувствуя странное, опасное умиротворение.
Откуда вдруг эта острая тревога? Ему ничего не грозит, кроме нескольких часов удовольствия.
С чужой женой.
Черт бы побрал этого сэра Арчибальда! Или как его там зовут.
Подняв руку прелестницы, он взглянул на ее пальцы и лизнул их.
— Черная смородина. Можно надеяться на смородиновый пирог?
— Наверное.
Девушка сидела, опустив голову. Он не видел ее лица, но знал, что она покраснела под маской. Какая очаровательная, какая загадочная и противоречивая!
Обхватив тонкую талию, он прижал ее к себе, точно большого ребенка. Почему, зачем? Бренд и сам не знал. Просто с того момента, как он увидел свою незнакомку в саду, в объятиях подруги, ему захотелось ее утешить.
Блестящие каштановые локоны коснулись его лица, и на него пахнуло слабым цветочным ароматом. Остальные запахи, исходившие от нее, были едва уловимы и естественны. Он уже привык к ним. Вот где таилась опасность! Завтpa он уедет, расстанется с ней навсегда и будет страдать. Но недолго. Потом вернется к обычной жизни, работе, друзьям, другим женщинам… Бренд обнял ее крепче.
Мягкая, упругая, как персик. У него уже текли слюнки. Она доверчиво положила голову ему на плечо, и он услышал, как выравнивается ее дыхание. Какое счастье, ему удалось ее успокоить! Пусть на время, но избавить от тревог.
Ему хотелось сказать много разных, удивительных вещей. Хотелось вновь попросить ее снять маску и довериться ему — не только ради самого доверия. Он изнывал от желания поцеловать ее, слиться с ней в глубоко искреннем порыве.
Никогда еще он не думал о поцелуях так.
Ему вдруг захотелось припасть к нарисованным губам маски в слабой надежде, что это заменит ему настоящий поцелуй.
А еще ему хотелось спросить, зачем она скрывает свое лицо. И почему так отчаянно бросилась в объятия своей спутницы в саду. И откуда это неприкрытое, бесхитростное желание прелюбодействовать. Если б знать, каковы ее беды и заботы! Возможно, он сумел бы ей помочь. Конечно, он не Господь Бог, но все-таки лорд, а это уже кое-что.
Обычно Бренд не придавал значения своему титулу и богатству, но сейчас с удовольствием сложил бы все это к ногам своей прекрасной дамы.
Он готов пожертвовать собой, лишь бы только она была счастлива. Но ему хотелось большего: молить ее бросить все — мужа, дом, родных — и уехать с ним, чтобы жить во грехе и позоре.
Бренд затаил дыхание, чтобы сдержать свои безумные порывы. Следовало защитить ее от себя самого.
Он и не подозревал в себе такого глупого романтизма. Если она согласится, то подпишет смертный приговор своей беспечной жизни. А он сам? Ведь у него есть работа, которая дает ему удовлетворение и оставляет достаточно свободного времени для общения с друзьями. У него есть любящая семья. Зачем ему скандал?
