потому, что не умею писать и не хотел платить кому-то, кто написал бы за меня. Да и сказать-то мне было нечего…
Нечего сказать девушке, с которой занимался любовью, — как это похоже на мужчин! Но все же Лоренс Карр старался поступить как честный человек, заработать деньги, чтобы жениться на своей милой.
— Значит, ее ребенок умер, — ни к кому не обращаясь, подытожил Эш, — и Молли нашла ему замену.
— Или, — предположила Дженива, — никакого ребенка никогда не было.
— Что? — Маркиз с недоумением посмотрел на нее, и Дженива подумала, что только женщина способна распутать столь непростой узел.
— Мистер Карр! Как я поняла, ваша деревня находится рядом с домом леди Бут Керью?
— Так оно и есть, мэм. Этот дом достался ей от мужа, но она о нем не заботится.
— Пожалуйста, спросите Шину, носила ли леди Бут ребенка и родила ли его.
Поговорив с ирландкой, Лоренс повернулся к Джениве, и она улыбнулась, легко поняв Шину по ее тону и жестам.
— Она говорит — нет, мэм. Леди Бут ходила с большим животом, жалуясь, что с ней жестоко поступили, и всех это очень удивляло, потому что в таких случаях полагается скрывать свой позор. Но ее служанка каждый месяц стирала белье леди и сушила его около дома.
Дженива громко рассмеялась:
— Глуп тот, кто надеется, будто от людей что-то можно скрыть.
Эш только покачал головой.
— Выругайся, если хочется. — Дженива встала и, подойдя к нему, что-то потихоньку ему сказала.
Выслушав ее, маркиз расхохотался.
— Мне следовало бы догадаться раньше! — воскликнул он. — Она восемь лет была замужем за Керью, но безрезультатно. Но так рисковать своей репутацией…
— Эта женщина была готова на все, чтобы заставить тебя жениться. Я думаю, если бы ты женился на ней, у нее весьма кстати случился бы выкидыш, после чего она надеялась забеременеть по-настоящему.
— Слишком глупо, учитывая ее историю. К тому же для этого требовалось, чтобы я смог заставить себя… переспать с ней. — Маркиз с трудом подбирал слова.
— Не обязательно, — возразила Дженива.
— Черт, и правда! Возможно, ей было на это наплевать. Получив то, что хотела, — корону супруги пэра, Молли сразу бы успокоилась…
— И носила бы корону, живя в клетке с волком. Маркиз, кажется, понял, что она хотела этим сказать.
— Да. В такой ситуации я мог бы поддаться искушению и укусить.
— Но почему она отказалась от более серьезной игры? — удивилась Дженива. — Неужели подумала, что появление ребенка через такое длительное время заставит тебя уступить? Он же родился вне брака и никогда бы не стал наследником.
Эшарт покачал головой:
— Невозможно понять образ мыслей таких людей, как она. Скорее всего Молли надеялась, что такое доказательство вызовет у меня чувство вины, а король, узнав обо всем, настоит, чтобы я женился на ней. Предполагаю, что слух об этом желании короля толкнул ее на последнюю уловку, нас должны были застать вместе, а Броуксби разнес бы эту историю по всей Англии.
— Тогда почему она сбежала в последнюю минуту? Терпеть не могу, когда одно не сходится с другим!
— Как в часах. — Эш насмешливо взглянул на нее. — Как мне бы хотелось думать, Молли поняла, что я просто задушу ее. И все же, вероятно, мы никогда не узнаем настоящей причины.
Дженива улыбнулась:
— Ты бы никогда не тронул ее, Эш.
— Не тронул? Ты очень заблуждаешься, если так думаешь.
— Я не забыла, что она оставила ребенка «мистеру Дэшу».
— Ну и что?
— Это было бы бессмысленно, если бы Молли не знала, что ты не сможешь бросить ребенка.
Недовольно хмыкнув, маркиз не спеша достал табакерку, ту самую, перламутровую с бриллиантом, и открыл ее; по этому жесту Дженива без труда поняла, что он готовится к обороне.
— Если помнишь, я очень хотел сбежать.
— Только потому, что там была я и ты принял меня за сообщницу Молли.
— Я хотел отдать ребенка в приходский приют…
— И собирался дать денег на его содержание. Что бы ты ни говорил, я уверена, ты бы устроил так, чтобы тебя извещали о его судьбе.
Маркиз вздохнул:
— Женщинам всегда свойственно заблуждаться. Я не пользуюсь репутацией доброго самаритянина, и это известно.
— Сейчас проверим. Ну-ка скажи, что нам делать с этой парой? — Дженива кивнула в сторону Шины и Лоренса, которые, держась за руки, молча ждали решения своей судьбы.
— Пожалуй, лучше всего отправить их в приход. — Эш со стуком захлопнул табакерку, а когда Дженива с укором посмотрела на него, сдерживая улыбку, добавил: — Мы могли бы также сбежать и оставить их на попечение Родгара. — Внезапно он вздохнул, словно подтверждая, что не сделает ни того ни другого. — Как вижу, ты неумолима, и мне придется сообщить моему кузену, что происходит под его крышей, хотя я буду выглядеть в этой истории полным идиотом.
— Только чересчур извращенный ум сразу разобрался бы в этом.
— Ты хочешь сказать, у меня не извращенный?
Он казался искренне оскорбленным, и Дженива, не сдержавшись, засмеялась, а вслед за ней и маркиз широко улыбнулся, видимо, начиная осознавать, что наконец-то он чист. Разумеется, потребуется особое искусство для того, чтобы король изменил свое отношение к нему, но Дженива понимала, что путь Эшу к желаемой цели открыт, он в конце концов займет положение, достойное маркиза Эшарта, и будет с честью носить свой титул.
Дернув за шнурок звонка, Эш заметил:
— Полагаю, мне стоит ввести подобное устройство в Чейнингсе — это избавит нас от слуг, все время топчущихся поблизости.
— Но тогда их придется ждать дольше, — заметила она.
— Тебе нравится все время быть на виду?
— Я полагаю, человеку, нуждающемуся в деньгах, не следует думать о дорогостоящих нововведениях.
Тут явился лакей, и, отправив его искать маркиза, они в молчании стали ждать. Шина, улыбаясь, вытерла передником слезы, и Дженива, догадавшись, что молодые люди уже начали обсуждать свое будущее, подумала, что и ей хотелось бы заняться тем же.
Может быть, если бы она уступила Эшу, их близость заставила бы его изменить свои намерения? Но она никогда не станет таким путем добиваться брака.
