Родгар наконец, к собственному удовлетворению, доказал самому себе, что он может держать на руках плачущего ребенка?
Не эта ли проблема частично была причиной того, что роды происходили именно здесь? Если так, то какой это невероятный поступок со стороны его сестры и зятя.
Между тем ребенок жалобно запищал, и, как только его поднесли к матери, все внимание переключилось на него, а гости встали, собираясь уходить.
Когда леди Аррадейл и Порция взяли по подносу, Дженива вспомнила, что слуги в доме отсутствуют. Это было необычно и могло закончиться совсем невесело. Разве эти важные люди могут обслужить себя? Она забеспокоилась, не отпустили ли на праздник служанок из детской, и решила пойти и посмотреть, как там Шина.
Выйдя за дверь, они с Порцией на минуту остались наедине.
— Вы все еще намерены разорвать ваши отношения с Эшартом? — осторожно спросила Порция.
Дженива надеялась, что волнение не отразилось на ее лице.
— Так мы договорились. — Она могла бы сделать это сегодня. Они больше не ссорились, но какую-то причину всегда можно найти.
— У вас все шло удивительно хорошо, и все это заметили…
— Мы просто хорошо играли, Порция. — С этими словами Дженива направилась своим путем.
Она нашла детские комнаты пустыми: там оставались только Шина, Лоренс и ребенок.
Лоренс Карр сразу стал защищаться:
— Мне разрешили побыть здесь, мэм!
Кто-то подобрал ему одежду получше, и он, должно быть, принял ванну. В этом доме к нему были добры, но он чувствовал бы себя уютнее где-нибудь в другом месте. Что ей с ними делать, и почему они здесь? Не прячутся ли они от праздника прислуги, ибо чувствуют, что им там не место?
— Не хотели бы вы побывать на пиру для слуг, Лоренс?
— Нас приглашали, мэм, но Шина стесняется. К тому же без нее за ребенком некому приглядеть.
Чарли не спал, но был спокоен.
— Его накормили?
— Да, мэм, совсем недавно. Дженива подошла ближе.
— Оставьте его мне, а сами ступайте, повеселитесь.
— Уж не знаю, мэм… — Лоренс повернулся и сказал что-то Шине.
Глаза Шины оживленно заблестели, и Дженива, улыбнувшись, взяла ребенка.
— Идите. Если что-то с ним случится, обещаю, я найду вас.
После того как Лоренс перевел ее слова, Шина мгновенно сбросила чепчик и передник, и, взявшись за руки, они убежали.
— Пусть они повеселятся, — сказала Дженива Чарли, спускаясь с ним по лестнице. — А ты должен вести себя хорошо. Правда, теперь твой плач, вероятно, не расстроит лорда Родгаpa, но все равно это неприятно, так что будь хорошим мальчиком.
По пути вниз, чтобы развлечь ребенка, она проводила рукой по звякающим колокольчикам, думая, куда же ей пойти. Она не хотела встречаться с Эшем, но избегать его не имело смысла, все равно столкновение с ним неизбежно, если только она не убежит из этого дома.
Детский смех привлек ее внимание к Гобеленовой комнате, где она обнаружила временную детскую, стайка детей играла под присмотром немногочисленных женщин. Заметив, что пожилые гости куда-то ушли, Дженива повернулась, собираясь покинуть комнату, и почти столкнулась с Эшем.
Они отпрянули друг от друга, словно обжегшись, и стояли в неловком молчании. Дженива с удовольствием устроила бы бурное расторжение прямо сейчас, если бы на руках у нее не было ребенка.
— Я присматриваю за Чарли, — сказала она и даже сумела улыбнуться, — чтобы Шина с Лоренсом могли повеселиться вместе с другими слугами.
— Понятно. — Эш посмотрел на ребенка. — Странно, но несмотря на то что я никогда не считал его своим, мне небезразлична его судьба. Пожалуй, я спрошу молодого человека, не нужна ли ему работа, — этот малый кажется мне надежным и предприимчивым.
Дженива не выдержала и улыбнулась ему:
— Это доброе дело. Но может быть, они хотят вернуться в Ирландию?
— Что ж, полагаю, я мог бы помочь им устроиться и там. Надо же мне как-то расплачиваться за свои грехи…
Он смотрел на нее, как будто подыскивал слова. Новых извинений она бы не выдержала и поэтому отступила в сторону.
— Я мешаю тебе пройти, но там такой шум.
— Я так и понял. Дженни…
Неожиданно во входную дверь громко постучали.
— Господи, — сказал Эш, поворачиваясь, — неужели нашествие?
— Не забывай, слуг в доме нет. — Дженива передала ему ребенка. — Подержи, а я открою.
Однако не успела она сделать и нескольких шагов, как ее опередил лорд Родгар:
— Позвольте мне.
Он распахнул дверь — за ней стоял человек в тяжелом плаще с капюшоном. Он тут же отступил в сторону, и они увидели маленькую женщину в синей, отороченной мехом накидке.
— Бабушка, — произнес явно растерявшийся Родгар. — Какой приятный сюрприз!
— Прочь с дороги! — Старая маркиза шагнула вперед. — Где мой внук? — Она застыла на месте. — О Боже, Эшарт, в какую историю ты опять вляпался?
Дженива бросилась к Эшу и выхватила из его рук ребенка.
— Это не его, это мой!
Она сразу поняла, что сказала не то, но не захотела усугублять ситуацию. У нее создалось впечатление, что если бы вдовствующая маркиза Эшарт была вооружена пушкой, она бы выстрелила.
Почтенная леди, однако, ничем не походила на бога Локи — это была маленькая, кругленькая старушка с мягкими седыми локонами, выбивавшимися из-под кружевного чепчика, поверх которого красовалась элегантная треуголка мужского фасона. Ярко-голубые ленты чепца были завязаны под двойным подбородком.
Глаза маркизы, когда она уставилась на Эша, грозно сверкали.
— Что ты здесь делаешь? Ты сведешь меня в могилу!
Из комнат начали выходить люди, чтобы посмотреть, что здесь происходит, и Джениве вдруг захотелось заткнуть рот этой несносной старухе.
Однако Эш, казалось, чувствовал себя достаточно уверенно.
— Праздную, бабушка. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. — Веселого Рождества.
Она оттолкнула его:
— Хватит болтать. Мы уходим.
— Мы — это по-королевски означает я?
Маркиза посмотрела на него, и Дженива удивилась тому, что из ее рта не вырвалось пламя.
