Но я за это не в ответе, — Людей бы не было на свете, Когда бы не было на свете петуха! Но обратитеся вы к 'Новому Завету'. Я думаю, что все картину помнят эту: Архиерейский двор, костер, и у костра Фигура жалкая апостола Петра. На всех иконах Петр, посмотришь, ликом светел, А совесть у него не так то уж чиста. Когда, струхнувши, он отрекся от Христа, Кто пристыдил его? — Честнейший некий петел! Востоковед ученый, Масперо, Подробно описал куриное перо, Что сохранилось в лучшем виде В египетской какой-то пирамиде. Согласно надписи, строитель-фараон, Чьей бранной доблести весь древний мир дивился, Готовяся в поход на пышный Вавилон, Куриной костью подавился. Про кур, в историю влетевших (а не в суп!), Я написать бы мог поболе. Но из-за скудости бумажной, поневоле, Я на примеры буду скуп. А их в истории отнюдь не единицы. Прав автор одного ученого труда, Сказав, что нет такой в истории страницы, Где б не было куриного следа. Что в сих словах ни капли нет обмана. Пример классический — Res publica Romana[44]). Врагов имея без числа, Сия республика и крепла и росла, И хоть сенат ее в великом был почете, Творя, поистине, великие дела, Однакоже, в конечном счете, Как поступить должны сенаторы отцы, В важнейших случаях вопрос решали куры, Чьих предсказаний образцы, Сводили в формулы жрецы, Куриной мудрости разгадчики, авгуры. Кто знает? Может быть, один куриный знак Мог повернуть все дело так, Что Рим бы отступил совсем на третью сцену, А пальма первенства досталась Карфагену?! Или восставший раб, отчаянный Спартак, К патрициям пылавший лютой злобой, Прихлопнувши сенат здоровым кулаком, Возглавить мог своей особой Капитолийский Совнарком, — И мы читали бы в ученейших трактатах О бесподобных результатах Великих социальных мер Античной Р. С. Ф. С. Р. Когда б я показать желал в чужих цитатах Своей учености невиданный размер, Притянут был бы мной в свидетели Гомер, Затем я слово б дал, конечно, Геродоту, Поставив все ж ему по части кур на вид, Что прав не он, а Фукидид, Чью гениальную работу Хоть не успел еще доселе я прочесть, Но думаю: про кур там что-нибудь да есть. В историю свою Тит Ливий вставил оду Гусям, что Рим спасли и римскую свободу. Героям воздана заслуженная честь, С чего не следует, что гусь средь кур — патриций. Тит Ливий описал, как высший род авспиций, Клич вещий в небе журавлей. Клич этот означал: — 'Фабриций иль Сульпиций! Враг Рима обречен. Иди и одолей!' И рапорт: 'veni, vidi, vici!', Которым некогда так Цезарь прогремел, Своим прообразом клич журавлей имел. Сие особенно для кур отметить лестно, Зане доподлинно из сказок мне известно (Не орнитологам оспаривать меня!), Что курам журавли — какая-то родня. Тем самым с курами по родственному праву Пусть делят журавли заслуженную славу. Что ж до гусей, то сколь ни велико Их, справедливое отчасти, самомненье, Но… вещь лукавая — сравненье. Простым гусям до кур все ж очень далеко! Сошлюсь хотя б на те тацитовские главы, Где столь восхвалены куриный быт и нравы, Их простота И чистота, И знатность редкая куриных древних линий. Объездив многие места. До сотни насчитал родов куриных Плиний, Из коих большинство гербом своим древней, Чем род античных Анталкидов
