рощицы. Спустился по склону между оградой и стадионом к тому месту, где дорожку было не видно из главного здания школы, потому что ее скрывал заросший травой земляной вал. Этот вал именовался Гадкой Горкой – именно сюда школьники приходили обжиматься, курить сигареты, пробовать наркотики, драться, а то и просто отдохнуть от учителей. Я сюда не ходил. Мисс Макмагон говорила: тебе, чтобы побыть наедине с собой, не нужно уединение, потому что оно повсюду с тобой – как домик улитки, куда в любой момент можно спрятаться. У школьного психолога – у стрекулиста – это называлось
Без четверти десять. Собрание уже должно закончиться, должен идти первый урок. Бледное солнце светило вроде бы неярко, с трудом пробиваясь сквозь туманную дымку, затянувшую небо, но мне тем не менее пришлось почти полностью зажмурить один глаз – зеленый. И я совершенно запарился в зимней куртке, хоть и расстегнутой и с откинутым капюшоном. Достав из сумки бельевой шнур, я закрыл ее и перебросил через ограду. Потом завязал на шнуре надежную петлю, закинул шнур на металлический прут и, воспользовавшись петлей как стременем, перелез через ограду. Спрыгнул с другой стороны на плотно утоптанную землю, потянулся вверх, снял шнур. До самого спортзала мне было обеспечено надежное укрытие – земляной вал, не естественное напоминание о возвышавшемся когда-то на месте школы холме, а ровная насыпь, оставшаяся после стройки. Дальше пришлось бежать по гаревой дорожке, отделявшей зал от пустой сейчас спортплощадки, чтобы поскорее укрыться за научно-техническим отделением. Там я остановился отдышаться и собраться с духом и только после этого стал подниматься по ступенькам заднего крыльца. Впервые за восемнадцать лет шесть месяцев два дня двадцать три часа и десять минут – именно столько времени прошло с того момента, как из ученика, отстраненного от занятий, я официально превратился в ученика, исключенного из школы, – я входил в это заведение. На сей раз без мамы, без приглашения, никем не замеченный. На лестничной клетке пахло мастикой. Я отпустил дверь, она с легким щелчком захлопнулась за мной, и нежно-кремовый свет, вливавшийся с улицы, сделался серым. Школьники стучали молотками, сверлили, пилили – звуки заглушались толстыми шлакобетонными стенами, отделявшими классы от мастерских, слесарных, столярных, чертежных. Труд был обязательным (для мальчиков) до третьего класса, дальше – по выбору, для тех, кто не хотел сдавать французский, англ. лит-ру или музыку. Я запомнил следующее: невидимые линии и углы изображаются пунктиром; некоторые металлы (например, жесть) нельзя паять, потому что при соприкосновении с паяльником они плавятся; и еще нельзя строгать против древесного волокна. Прописные технические истины. Технические
Занятия по труду проходили на первом и втором этажах (по крайней мере, в мое время), а лабораторные работы по естественным наукам – на третьем и четвертом. Я поднялся на два пролета вверх, прошел сквозь распашные двери в коридор, а потом дальше, в другую дверь, закрывшуюся за мной с жутким скрипом. Еще одни двери, еще одна лестница. Еще один коридор. С каждой стороны по три кабинета. Все закрыты. На дверях, около ручек, металлические таблички с номерами – К3:06, К3:05, К3:04 и, на уровне лица, стеклянные панели, сквозь которые можно заглянуть внутрь – незаметно, если не подходить близко. В двух лабораториях было пусто. В третьей учительница рисовала на доске строение растений. Я перешел на другую сторону коридора. Кабинет К3:01. Сначала я увидел аккуратные ряды учеников – скорее всего, второклассников. Одни глядели на учителя, другие склонялись над тетрадями. Из-за двери глухо доносился невыразительный, чуть гнусавый мужской голос, диктовавший:
…принцип их работы аналогичен работе [обычных?] тепловых станций, где вода нагревается до парообразного состояния, а пар вращает турбины [?], вырабатывающие электричество.
Пауза, очевидно, для того, чтобы ученики, строчившие со страшной скоростью, успели все записать. Потом диктовка возобновилась. Я чуть-чуть переместился и в дверное стекло – сквозь перекрестье встроенной решетки – увидел преподавателя.
Однако нагрев происходит не вследствие сжигания [нефти?] или газа, а в результате расщепления ядер молекул урана-235 в центральной камере, называемой «реактором»…
Он стоял у доски: аккуратный пробор, батарея ручек в кармане пиджака. Очки. В линзах отражался свет из окна. Я надел капюшон, порылся в сумке, попрочнее закрепил ее на спине. Как только учитель, не переставая диктовать, повернулся к изображенной на доске таблице, я – холодной, потной рукой – нажал на дверную ручку, открыл дверь и вошел в класс. Я шагал между партами, вдоль сливавшихся в единую полосу детских лиц, ощущая внезапно возникшую острую нужду опорожнить и мочевой пузырь и кишечник одновременно. Услышав звук открывшейся двери и мои быстро приближающиеся шаги, учитель оборвал фразу на середине и оглянулся. Глаза, загороженные стеклами очков, встретились с моими. На лице читалось замешательство и раздражение из-за того, что его отвлекли. Но, думаю, все вопросы, которые он собирался задать, вылетели у него из головы, когда он перевел взгляд с моего лица на мою руку. Мистер Бойл чрезвычайно разволновался, когда увидел у меня в руке нож.
Я обращаю внимание моего адвоката на то, что слово «nuclear», «ядерный», есть не что иное, как анаграмма слова «unclear» – «неясный».
Адвокат переводит разговор на другое. Вы точно знали, что объект последней, э-э, работы над ошибками будет там? В школе, я имею в виду.
Мистер Бойл – заведующий естественно-научным отделением.
Вам это было известно?
Мистер Эндрюс как-то обмолвился об этом у моей постели.
Мистер Эндрюс, разумеется, не знал о ваших намерениях?
Разумеется.
Таким образом, ваше заявление… где тут оно?., для полицейского протокола, что он – мистер Эндрюс, имеется в виду – явился, э-э, м-м,
Я улыбаюсь.
Физика изучает материю и энергию, а также физические особенности различных систем и явлений. Понимать бы еще, что это значит. Физика изучает свойства и взаимодействия.
Физика ставит вопросы. Почему железо обладает магнитными свойствами, а медь – нет? Что происходит, когда твердые тела плавятся? Почему какие-то жидкости обладают большей текучестью, чем другие? Почему некоторые вещества хорошо проводят электричество, другие плохо, а третьи не проводят вообще? Какова длина куска веревки? (Метафизика.)
Прежде чем ответить на эти вопросы, нужно сначала поставить другие вопросы и получить на них ответы. В частности: а) какова природа невидимых частиц, из которых состоит материя? и б) как эти частицы расположены?
В области исследования частиц, а также сил, с которыми они воздействуют друг на друга, физика представляет собой науку в чистом виде – науку, которая разбирает материю на мельчайшие составляющие, с тем чтобы понять, описать, научиться предсказывать ее поведение – одним словом, добраться до самых глубинных принципов ее существования.
Физика изучает все физическое. Физика – это поиск знания. Победа разума над материей.
Бойлеанский афоризм:
Природа человека такова, что он не может жить, не пытаясь понять окружающий его мир и обрести над ним власть.
Когда вы едете на автобусе или поезде, вам – по тому, как вас бросает из стороны в сторону, по тому, как бегут за окном деревья, – очевидно, что вы двигаетесь. В то же время «вы» вовсе не двигаетесь. Вас, если быть до конца точными, перемещают. Вы сидите неподвижно, читаете, мечтаете, отдыхаете, может быть, даже спите – неподвижно движетесь со скоростью 60 миль/час. Все, кто вас окружает, также неподвижны. При этом для прохожего на улице, для человека, стоящего на платформе и глядящего на ваш проносящийся мимо поезд или автобус, вы – стремительно летящее, размытое от скорости пятно. Пятно из кожи, одежды, стекла и металла, убегающее в перспективу. И это мы еще даже не начали рассматривать невидимые силы гравитации, не дающие автобусу, поезду, прохожему, пассажирам – и вам – невесомо, беспомощно оторваться от поверхности
