— Обмоем, — поправила жена.
— Я комиссар криминальной полиции, — ткнул пальцем себя в грудь синьор Фальконе. — Против наркотики.
— Служит в подразделении по борьбе с наркобизнесом, — «перевела» Фаина Моисеевна.
— Джованни, — продолжал хозяин, указывая на приятеля, — другая полиция. Автомобиль. — И он жестом продемонстрировал, что якобы регулирует уличное движение.
— Понимаю, — кивнула Дагурова. — Автоинспекция.
— Си, автоинспекция, — по слогам повторил Франческо. — Очень сердитый.
— Строгий, — снова поправила его Фаина Моисеевна. — Между собой они его называют «дядюшкой Джо». Так здесь, на Западе, кличут Сталина.
— У вас нельзя быть нестрогим, — заметила Ольга Арчиловна. — Сумасшедшее движение!
По глазам Франческо было видно, что он не понял. Нина тут же перевела. Оба итальянца закивали. Дальше разговор пошел при помощи переводчицы.
— Наша служба тоже не бездействует, — сказал синьор Фальконе. — Кстати, у вас привлекают к уголовной ответственности тех, кто употребляет наркотики?
— Нет, — ответила Дагурова. — А у вас?
— В настоящее время тоже нет. И знаете, наркомания все растет и растет. А вот раньше, когда наказывали, наркоманов было куда меньше. Ставится вопрос, чтобы снова ввести уголовную ответственность. Лично я — за, — Франческо поднял обе руки.
— А откуда поставляют в Италию это зелье? — поинтересовалась Ольга Арчиловна.
— Из Турции, других восточных стран. В основном к нам везут сырье, а тут в подпольных лабораториях вырабатывают из него героин. А потом уже курьеры переправляют его в Америку, Канаду, и Европу.
— Много удается перехватить?
— Много. Сажаем в тюрьму, но это не останавливает дельцов от наркобизнеса. Слишком велик соблазн — барыши огромные.
— Какие, например?
— Судите сами. Килограмм сырья стоит сто пятьдесят миллионов лир. А когда оно превращается в конечный продукт, героин, его продают в четыре раза дороже.
— Вот это бизнес! — вырвалось у Ольги Арчиловны.
— Грязный бизнес, — сурово покачал головой комиссар полиции. — Замешан на человеческом горе. И смерти. Прежде всего — губит молодежь.
— Мы тоже столкнулись с этой проблемой, — сказала Дагурова.
— И поэтому надо объединиться, — продолжал синьор Фальконе. — А то получается: преступники сговариваются, а наша и ваша полиции пока даже не имеют контактов. У нас есть данные, что итальянские дельцы наркомафии снюхались с вашими.
«Вполне возможно, — подумала Дагурова. — Сейчас выезд и въезд в Советский Союз облегчен. Так сказать, издержки демократизации».
— Не понимаю, почему вы до сих пор не вступили в Интерпол, — пожал плечами синьор Фальконе.
Ольга Арчиловна развела руками и по привычке показала наверх: решают, мол, начальники. Франческо ее жест понял.
— Бюрократы? — усмехнулся он.
— Они везде одинаковы. Ну а насчет Интерпола: дело, кажется, уже сдвинулось с мертвой точки. О необходимости вступления в него говорят на самом высоком уровне. Кажется, были встречи,
— Это хорошо, — одобрительно отозвался синьор Фальконе. — Нельзя жить замкнутым обществом. Люди везде люди, преступления одинаковые и у нас, и у вас.
Контрабанда, убийства, ограбления, изнасилования…
— Согласна с вами, — кивнула Ольга Арчиловна. — Целиком и полностью. Нам есть чему у вас поучиться.
— У вас, я думаю, тоже, — совсем уже в духе дипломатического раута ответил хозяин.
— Товарищи, господа, — встряла в их разговор хозяйка, — соловья, как говорят в России, баснями не кормят… Прошу всех за стол, — показала она на дверь.
Действительно, по дому уже разносились аппетитнейшие запахи. Дагурова вспомнила, что, когда они проходили мимо кухни, там хлопотала у плиты какая-то женщина.
— Спасибо за приглашение, уважаемая Фаина Моисеевна, но не могу, — сказала следователь.
— Вы мне этого не говорили, я этого не слышала, — отмахнулась та.
— Нет, правда. Нахожусь при исполнении служебных обязанностей.
— Но они закончились. Теперь — отдых. Мужчины напряженно вслушивались, стараясь вникнуть в смысл спора. Им на помощь пришла Нина.
— Вы нас смертельно обидите, — сказал хозяин, услышав перевод.
— Но поймите меня, синьор Франческо, — взмолилась Ольга Арчиловна, — как коллега… Есть же писаные и неписаные правила. Или у вас, в Италии, иначе?
— Но ведь это исключительный случай, — пытался оправдать свою настойчивость комиссар полиции.
Дагурова незаметно пожала руку Нине: мол, выручай. Та серьезно и убедительно заговорила по- итальянски.
— Я понимаю, что вам, Ниночка, нужно быть в гостинице, — перебила ее Фаина Моисеевна. — Но при чем здесь Ольга Арчиловна?
— И у меня дел по горло, — сказала следователь. — Надо позвонить в посольство, устроиться в гостинице.
— Очень жаль, — огорчилась Фаина Моисеевна. — А я хотела свозить вас в тот замок на горе, где был штаб эсэсовцев, показать собор, который находится в Монреале… А сколько здесь еще достопримечательностей! Действующий вулкан, парк фаворитки, картинная галерея, театр Гарибальди, памятник жертвам мафии…
— На это не хватило бы и недели, — улыбнулась Дагурова. — Ладно, может быть, выпадет случай еще раз побывать в Палермо…
Хозяева пытались одарить Ольгу Арчиловну и Нину подарками на память. Наборы косметики, коробки с шоколадом, игрушки. Например, забавную собачонку, которая прыгала, тявкала и махала хвостиком. К огорчению синьора и синьоры Фальконе, гости от сувениров отказались. Однако, чтобы окончательно не обидеть хозяев, Нина согласилась взять брелок для ключей с изображением папы римского.
Отвез советских женщин до «Паласа Монделло» Джованни Росси.
— Приезжайте еще, — сказал он, расставаясь. — Но только без официальных дел.
Полковник уехал.
— Спасибо, Ниночка, — сказала Дагурова, — прямо не знаю, как бы я смогла отбояриться…
— Да чего уж там. Откуда будете звонить в посольство? Может, зайдем в отель, из моего номера? Или прошвырнемся по магазинам? Уверяю вас, они что в Риме, что здесь — разницы никакой.
— Какие магазины, — вздохнула Ольга Арчиловна и рассказала о своем финансовом крахе в результате поездки на такси. — Тысяча лир — вот все, что я имею, — закончила она.
— На такую штуковину хватит, — поиграла брелоком, подарком Фальконе, переводчица. — И ни на что другое… А как же с гостиницей?
— Да никак, — грустно развела руками следователь. — Я должна была связаться с нашим посольством еще в Риме, но не позвонила. Глупость, конечно, страшная…
— А где будете ночевать?
— Придется на аэровокзале. Вопрос только, как туда добраться? Моих финансов хватит?
— Откуда, — протянула переводчица. — В Риме, например, билет на метро стоит семьсот лир. На автобус — шестьсот. Но это в черте города. А отсюда до аэропорта километров двадцать пять, не меньше. Но я вам могу одолжить. Мы почти миллионеры. Каждому члену делегации выдали на неделю полмиллиона лир.
— Богатенький же ваш Союз писателей…
