платье лениво шоркала метлой по тротуару.
— Извините, пожалуйста, — обратился к ней капитан, — турбаза «Псырцха» далеко?
— Вон там, — показала на гору черенком своего орудия труда дворничиха. — Церковь видишь?
Высоко над Новым Афоном в курчавой зелени деревьев светились под только что вышедшим из-за гор солнцем купола величественного храма.
— Спасибо, — поблагодарил Латынис.
Он двинулся по набережной под сенью высоких пальм с толстенными стволами, размышляя о том, что можно предпринять. Может, явиться на турбазу и проверить лично? Ну а если Рубцов-Банипартов там и вооружен? Если откроет стрельбу? А возможен и такой вариант, что его там нет. Значит, зря поднимет панику…
«Нет, — решил Латынис, — надо сначала провести разведку».
Он добрел до вокзала. Возле него росли роскошные кусты олеандров. Несколько пожилых женщин (все почему-то в черных платьях) поочередно подходили к нему, чтобы поинтересоваться, не нужна ли комната или койка?
Латынис повернул назад.
Возле отделения милиции его уже поджидал дежурный и, завидя капитана, помахал ему рукой. Оказывается, он все-таки позвонил домой тем, кто был нужен Латынису.
— Аркун Лэри Давидович, — представился гостю замначальника отделения милиции по уголовному розыску. Это был высокий стройный абхазец с голубыми глазами и рыжеватыми волосами, в чине капитана.
Участкового инспектора, младшего лейтенанта, звали Мераб Паатович Сааташвили. Он был молод, под его внушительным носом красовались щегольские усики.
Ян Арнольдович изложил цель своего приезда.
— Сначала надо узнать, Варничева отдыхает в «Псырцхе» одна или с кем-нибудь? — сказал Аркун.
Он набрал номер телефона турбазы. Ему сообщили, что Татьяна Николаевна Варничева действительно числится среди отдыхающих. Вместе со своим мужем Василием Васильевичем. Живут в двухместном номере. Паспорта обоих, как положено, сдавались на временную прописку.
Сообщение это озадачило Латыниса: ведь Василий Васильевич Варничев — двойной тезка Банипартова, — по его данным, погиб в автомобильной катастрофе!
— Эх, взглянуть бы на муженька Татьяны Николаевны! — сказал Ян Арнольдович.
Фотографией Варничева он не располагал. Зато имел фото Рубцова-Банипартова. Одно из Министерства внутренних дел СССР, второе — из личного дела коммерческого директора «Интеграла». На последнем он был снят с бородкой и бакенбардами.
— Рубцов-Банипартов знает вас в лицо? — спросил Латыниса Лэри Давидович.
— Вполне возможно, что видел, — ответил капитан.
— Это плохо, — цокнул языком Аркун. — Сделаем так: Мераб отправится в «Псырцху», а вы свяжитесь с Ялтой. Может, там что-то напутали с Варничевым?
Сааташвили, прихватив на всякий случай фотографии Рубцова-Банипартова, пошел на турбазу. Латынис засел за телефон.
Ялта дала категорический ответ: В. В. Варничев погиб в автокатастрофе, о чем есть соответствующая запись в загсе.
— Неужели его гибель в аварии из той же оперы, что и «самоутопление» Рубцова-Банипартова? — поделился Ян Арнольдович своими сомнениями с Аркуном.
— Для чего это ему надо было? — спросил Лэри Давидович.
— Конфликтовал с Уголовным кодексом. На последнем месте работы — директор кинотеатра — химичил с билетами… И вот теперь восстал, как говорится, из праха?
Позвонил Сааташвили.
— Варничева и ее муж позавтракали в столовой, — сообщил участковый инспектор. — Теперь направляются к морю, на пляж. С полотенцами…
— Вы хорошо рассмотрели мужа? — спросил Латынис.
— Да у него пол-лица не видно! Он в соломенной шляпе и темных очках…
— С бородкой?
— Нет, выбрит начисто. Бакенбарды тоже отсутствуют.
— На Рубцова похож?
Участковый замялся:
— Не могу точно сказать…
— Подождите у телефона, Мераб Паатович, — попросил Латынис и пересказал содержание разговора Аркуну.
— Что собираетесь делать? — спросил Лэри Давидович.
— Если это Рубцов-Банипартов, надо брать. Но как? На пляже? А вдруг он вооружен? Бед может натворить…
— Вызовем из Гудауты группу захвата, — предложил замначальника отделения милиции по уголовному розыску.
— Долгая история… Попытаемся сами. Человека два дадите?
— Зачем? Я пойду с вами, и Сааташвили поможет.
— Добро, — кивнул Латынис и сказал в трубку: — Мераб Паатович, следуйте за ними на пляж. Мы с Лэри Давидовичем сейчас подойдем…
Ян Арнольдович спросил, есть ли у Аркуна темные очки. На всякий случай.
— Найдем, — ответил тот.
Было начало десятого. Новый Афон оживился. К морю стекались отдыхающие. Женщины в легких халатиках, мужчины в шортах.
Латынис и Аркун пошли по набережной в сторону «Псырцхи». Возле закусочной, позади которой находился пляж, стоял Сааташвили. Он подал знак, что Варничевы у моря.
Когда они подошли к пляжу, младший лейтенант показал:
— Вон та полная дама в шляпе с широкими полями, а рядом с ней — худой, длинный, в голубой футболке, шляпе и темных очках… Видите?
Латынис и Аркун кивнули.
Мужчина, на которого указал Сааташвили, поставил поудобнее рядом два лежака. Варничева, прихватив спортивную сумку, направилась в сторону раздевалок. Ее спутник достал маленький транзисторный приемник и включил музыку.
— Неужели он не собирается купаться? — тихо спросил Аркун.
— Наверное, ждет, когда вернется Варничева, а потом пойдет переодеваться сам, — сказал Латынис. — Обращаю ваше внимание: у Рубцова-Банипартова есть одна примета — наколка на правом плече. Написано по-латыни: «Дум спиро сперо!»
— Пока дышу, надеюсь, — перевел Аркун и усмехнулся. — Ишь ты, преступничек-философ…
— Или же философ тот, кто делал наколку, — откликнулся Ян Арнольдович.
Вернулась Варничева в купальнике. Ее пышное тело отливало бронзовым загаром. Мужчина что-то сказал ей, погладил по спине. Варничева засмеялась и направилась к воде. Заплыла она довольно далеко.
— Черт! — вырвалось у Латыниса. — Кажется, он и не думает раздеваться!
— Вы стойте здесь, — сказал Аркун. — А я — на разведку.
Лэри Давидович ленивой походкой обошел пляж, словно высматривал кого-то из знакомых. Отпустил несколько комплиментов девушкам, походя принял волейбольный мяч в кругу играющих, затем вернулся к Латынису и Сааташвили.
— Не могу понять, — разочарованно произнес он, — Рубцов-Банипартов это или кто другой. Шляпа, очки да еще в газету уткнулся… Подождем еще?
— А что делать? — вздохнул Ян Арнольдович. — Обе птички здесь — это главное. Не улетят…
Народ все шел и шел. Теперь уже на пляже действительно яблоку негде было упасть. Латынис, Аркун
