раз кончил курить и стал спускаться вниз по лестнице, а навстречу ему женщина. Он ещё удивился, чего ей надо наверху? Чердак заперт на висячий замок, потому что там дорогое электронное оборудование для телевизионной антенны общего пользования… Сосед подумал: может, она тоже хочет покурить? К сожалению, эти сведения стали нам известны лишь через несколько дней.
— А кроме этого куряки ещё кто-нибудь видел женщину?
— Нет.
— Странно, — удивился Кичатов. — Как я понял из показаний свидетелей, почти все жители подъезда не спали до поздней ночи. И внизу, у входа, стояла возбуждённая толпа… Как же преступнице удалось прошмыгнуть незамеченной?
— А она покинула дом другим путём, — пояснил Костенко. — Сорвала замок, проникла на чердак и, по всей видимости, спустилась по пожарной лестнице.
— Ну а чем доказано, что эта гражданка была в квартире Сегеди?
— Как вы уже знаете из материала дела, в кармане пиджака Сегеди находилась пачка сигарет…
— С гашишем, — кивнул подполковник.
— Да, с «травкой», как её называют наркоманы, — сказал Костенко. — На пачке этой обнаружены отпечатки двух пальцев. На сорванном замке чердачного люка тоже были оставлены отпечатки. Правда, сильно смазанные, но один — большого пальца правой руки — сохранился более или менее отчётливо. Он совпал с отпечатком на пачке сигарет.
— Ясно… Но почему вы связываете эту женщину с Роговым?
— Есть основания, Дмитрий Александрович, — заверил Костенко. — Понимаете ли, имеются данные, что накануне убийства фотографа Роговой встретился во Львове с женщиной, которая по всем описаниям походила на ту, что видел сосед Сегеди. И по лицу, и по одежде.
— Выяснили, кто эта женщина?
— Увы, о ней сведениями не располагаем, — развёл руками следователь Трускавецкой прокуратуры. — Известна только кличка — Чёрная вдова.
— Чёрная вдова? — переспросил Кичатов. — Интересно, за что же она удостоилась её?
— Кто знает! — пожал плечами Костенко.
— А что вы можете сказать о Роговом?
— Хитёр, коварен, жесток, — выдал краткую характеристику Павел Иванович. — Словно тать, невидим и неслышим. То промелькнёт в Киеве, то оставит о себе слушок во Львове, то вдруг выяснится, что побывал в Ужгороде.
— Взглянуть бы на этого мафиози, — усмехнулся подполковник. — Фото есть?
Костенко открыл папку с делом, вынул из вклеенного туда конверта фотографию и протянул Кичатову.
Роговой был снят на улице среди толпы и, видимо, даже не подозревал, что его фотографируют. Жестокое волевое лицо, пронзительные глаза и пышные усы. На нем были галифе, сапоги и рубашка навыпуск, перепоясанная ремнём с металлическими накладками. Наряд нарочито вызывающий, однако он шёл Роговому, подчёркивая стройность крепкой фигуры.
— Передержали в проявителе, что ли, — заметил Кичатов. — Лицо как у негра.
— Отпечатали нормально, — сказал Павел Иванович. — Просто он такой смуглый.
— Да? — машинально произнёс Кичатов, внимательно вглядываясь в изображение Рогового — Барона.
«Смуглый, смуглый, — повторял он про себя. — И этот резкий излом бровей, усы…»
Кичатову показалось, что в лице Рогового проскальзывают знакомые черты. А может, он уже слышал описание этих примет? Но когда? В связи с чем?
— А вообще, — прервал его мысли Костенко, — кто его видел, говорят, что Барон выглядит вполне даже импозантно. Этакая благородная седина на висках…
Последний штрих — как короткое замыкание. Дмитрий Александрович вспомнил!
— Павел Иванович, — скрывая волнение, сказал Кичатов, — мне нужен снимок Рогового.
— Ради бога! Отпечатать — пара пустяков, — с охотой откликнулся Костенко. — А что, есть идея?
— Хочу кое-что проверить, — уклончиво ответил подполковник.
Следователь прокуратуры не стал любопытствовать дальше. Кичатов попросил и отпечатки пальцев Чёрной вдовы.
Насчёт этой гражданки у Дмитрия Александровича возникла мысль, которой он тоже до поры до времени не хотел делиться с Костенко: а вдруг не подтвердится?
Павел Иванович обещал фотографии через час, и Кичатов поспешил в горотдел внутренних дел, где его ждал капитан Жур. Они направились в гостиницу, и по дороге подполковник пересказал разговор с Костенко. Поделился он с капитаном и своими соображениями.
— Здорово вы додумались! — загорелся оперуполномоченный уголовного розыска. — Это же, это… Представляете, если подтвердится?
— А если нет? — охладил его пыл Кичатов. — С фанфарами подождём, лучше поделитесь, что вам удалось узнать у Крицяк.
— Понимаете, Дмитрий Александрович, как только Ореста Сторожук вернулась из Южноморска, она тут же разогнала всех курортников, даже не взяв плату за последние дни пребывания.
— Что так? — удивился следователь. — Испугалась наказания за нетрудовые доходы?
— Крицяк говорит, что Орыся была сама не своя. В один день собралась и укатила, оставив тёте Кате доверенность для ведения дел по продаже дома.
— Куда она уехала?
— Не сказала. Но сегодня звонила по междугородному телефону, спрашивала, нашла ли Крицяк покупателя. По этому звонку удалось установить, что Сторожук находится в Средневолжске.
— Вернулась к мужу и сыну?
— Бог её знает, — пожал плечами Жур. — Во всей этой истории настораживает поспешность, с которой Сторожук решила избавиться от дома и покинула Трускавец.
— А может, из-за того, что была не только любовницей, но и соучастницей Рогового? — высказал предположение Кичатов. — Вот и пытается скрыться.
— Все может быть, — раздумчиво произнёс Жур. — Перед отъездом Сторожук сняла все свои сбережения. И знаете сколько? Восемьдесят семь тысяч!
— Ничего себе! — присвистнул подполковник. — От трудов праведных таких денег иметь не будешь.
— Но это, кажется, не все, — продолжал капитан. — Крицяк намекнула, что у Орыси имеются ещё вклады, но в других городах.
— По-моему, Виктор Павлович, вам придётся отправиться в Средневолжск,
— сказал Кичатов.
— Да, надо выяснить, чем она там занимается, — согласился Жур. — И вообще не мешает поговорить.
— Ладно, окончательное решение по этому вопросу мы согласуем с Игорем Андреевичем… Больше у вас новостей нет?
Оперуполномоченный уголовного розыска только отрицательно покачал головой.
Они подошли к гостинице. Кичатов оформился, взял у дежурной по этажу ключ от номера и первым делом заказал по междугородному телефону Южноморск. Дали быстро. Дмитрий Александрович подробно рассказал Чикурову о своих подозрениях, возникших после встречи с Костенко.
— Постарайтесь как можно скорее переслать мне снимок Рогового и отпечатки пальцев той женщины, — попросил начальник следственно-оперативной группы.
— Хорошо! — ответил подполковник и перешёл к вопросу об Оресте Сторожук и стоит ли Журу лететь в Средневолжск.
— Стоит, и незамедлительно! — решил Игорь Андреевич. — Мне кажется, она знает немало.
Закончив разговор, Кичатов сказал Журу:
— Так что дорога ваша, Виктор Павлович, лежит к берегам Волги.
— Пойду рассчитаюсь за гостиницу, — поднялся Жур.
