захлопнулась…
Дома майор с удвоенной педантичностью уложил белье в чемодан, заказал по телефону авиабилет на завтрашний рейс и договорился с соседкой в отношении Филимона. Закончив приготовления, он вышел на лестничную клетку и начал выбивать пальто, яростно, ожесточенно, словно пытаясь отвести душу. За этим занятием его и застал телефонный звонок.
Звонил Тимошкин. Взволнованным голосом он прокричал в трубку, что, разбирая документы, наткнулся на странное совпадение – один из проходивших по делу людей оказался родом из того же населенного пункта, что и Ферезяев.
– Какого еще населенного пункта? – устало отмахнулся майор и вдруг замер. – Олег, ты имеешь в виду псевдоанкетные данные Бороховича?
– Да, Александр Яковлевич, да! – следователь не мог скрыть возбуждения.
– Никуда не отлучайся, через пятнадцать минут я буду в управлении!
Диск с десятью цифрами бешено закрутился, соединяя Голикова с Железновым…
– Итак, любители преферанса в сборе! – майор обвел долгим взглядом участников следственного эксперимента. – Но сегодня игры не будет. Вместо этого мы обратимся к событиям не столь отдаленного прошлого и попытаемся уточнить некоторые детали. Надеюсь, это не вызовет особых затруднений. Начнем с вас, Иван Трофимович. В котором часу вы возвратились домой восемнадцатого октября?
Кормилин ненадолго задумался.
– Где-то около шести.
– Кто из гостей появился первым?
– Баринов.
– Гражданин Баринов, вы подтверждаете слова Кормилина?
– Подтверждаю.
– Вы приехали на своей машине?
– Как будто вы не знаете, – буркнул Баринов.
– Николай Михайлович, я понимаю, что вам уже порядком надоели все эти вопросы-ответы, – не повышая голоса, произнес Голиков, – но давайте все-таки по существу.
– Отвечаю по существу: на своей, – продолжал хорохориться Баринов.
– Ну вот и хорошо, – непринужденно улыбнулся майор. – Кто пришел вслед за вами?
– А шут его знает, – пожал плечами Баринов, – по-моему, Гонтовой.
– Совершенно верно, – подтвердил Коржов, – я пришел последним.
– Когда вы входили в подъезд, машина Баринова стояла возле дома?
Коржов утвердительно кивнул.
– А в котором часу это было, не припомните?
– Примерно в семь. Я добирался с работы через весь город на троллейбусе, – пустился в пространные объяснения Коржов. – Знаете, в часы пик…
– Ясно, – прервал его Голиков, повернувшись к сидящему в углу комнаты Эльякову. – Вопрос к вам, Георгий Никодимович. Где вы находились в это время?
– Дома, в кругу семьи, – Эльяков демонстративно зевнул, прикрыв рот рукой.
– Нет, – мягко возразил Голиков. – Дома вас не было.
– Дома, не дома, какое это уже имеет значение, – поморщился Эльяков.
– Иван Трофимович, – майор перевел взгляд на Кормилина. – Вы знали, что Эльяков вечером не будет среди ваших партнеров?
– Да… Жора предупредил меня днем на работе.
– Причину не объяснял?
– Как вам сказать, – смутился Кормилин. – Намекнул, что у него наклевывается какой-то вариант…
– Вас что, за язык тянут? – Эльяков метнул неприязненный взгляд в сторону бывшего шефа. – Ну, хорошо, я был в гостях у одной женщины. Вы удовлетворены?
– Фамилия, адрес?
– Компрометировать даму? – деланно возмутился Эльяков. – И охота вам, гражданин начальник, ворошить чужое белье…
– Мне трудно по достоинству оценить ваше рыцарское поведение. Мешает вами же созданный образ добропорядочного семьянина, – парировал Голиков очередную колкость. Внутреннее волнение улеглось, и теперь майор постепенно входил в привычный рабочий ритм.
– Георгий, так ты, оказывается, сердцеед, – подал голос Гонтовой.
– Во всяком случае, твоей жене опасность не грозит. Она не в моем вкусе, – съязвил Эльяков.
Баринов ухмыльнулся.
– Не смей касаться моей жены, ты, уголовник! – покраснев до корней изрядно поредевших волос, взвизгнул Гонтовой. При этом он вскочил со стула и принял грозный вид, комично распрямив узкие сутулые
