плечи.
Наблюдая за этой мизансценой, Чижмин едва сдерживал улыбку. Лейтенант догадывался, что Голиков умышленно дает возможность собравшимся беспрепятственно выяснить отношения. Из соседней комнаты выглянул удивленный Нефедов и вопросительно посмотрел на майора.
– Успокойтесь, Ефим Зиновьевич, – негромко сказал Голиков, усаживая не на шутку рассвирепевшего Гонтового на место. – Не стоит попусту растрачивать силы и энергию, они вам еще сегодня могут понадобиться.
Подождав, пока восстановится тишина, майор продолжил:
– Восемнадцатого октября все вы, за исключением Эльякова, примерно к девятнадцати часам собрались в этой квартире. Постарайтесь вспомнить, кто где сидел в начале игры.
– И сколько стоил вист, – не удержавшись, вставил Чижмин.
Голиков укоризненно взглянул на лейтенанта. В этот момент в прихожей раздался телефонный звонок.
– Вас, товарищ майор, – доложил через несколько секунд Нефедов.
– Рассаживайтесь, – Голиков подал знак Чижмину, чтобы тот следил за порядком, а сам вышел в коридор.
– Товарищ майор, – послышался в трубке голос дежурного по управлению, – только что звонил Железнов. Он уже в городе. Я сообщил ему ваши координаты.
– Отлично! Что Громов?
– Выехал. С минуты на минуту будет у вас.
– Спасибо!
Повесив трубку, майор нечаянно задел плечом чье-то пальто. В кармане звякнула мелочь…
К тому времени, когда Голиков возвратился в комнату, подозреваемые успели «перегруппироваться». Теперь Гонтовой сидел спиной к двери, слева от него занял место Коржов, справа – Баринов и напротив – Кормилин.
– Для полного счастья не хватает пары новых колод, – язвительно заметил из своего угла Эльяков.
– Георгий Никодимович, я непременно учту все ваши предложения и пожелания, – моментально нашелся майор.
– А суд зачтет, – злорадно хихикнул Гонтовой.
– Молчи, грусть, – Эльяков пренебрежительно махнул рукой. – Еще неизвестно, как на тебя в суде посмотрят.
– Ты на что намекаешь? – позеленел Гонтовой.
– Георгий, Ефим, прекратите, – широкой пятерней Коржов накрыл маленькую ладонь тщедушного Гонтового. – Устраиваете тут цирк, а завтра на работу вставать ни свет ни заря.
– А нам спешить некуда, – Баринов с содроганием вспомнил жесткие нары и тяжело вздохнул.
– Ефим Зиновьевич, – Голиков решил, что пора направить разговор в иное русло, – Евгений Петрович прав – будете говорить, когда я вас о чем-либо спрошу.
– Ну, так спрашивайте скорее. Мне здесь засиживаться нечего, – продолжал бубнить Гонтовой. – Между прочим, я хочу позвонить домой.
Голиков не спеша прошелся по комнате и остановился возле окна. Кдому, подслеповато мигая подфарниками, подъехала машина.
– Чуть позже. Кстати, в тот вечер кто-нибудь из вас пользовался телефоном?
Вопрос был встречен продолжительным молчанием.
– Николай, ты ведь несколько раз бегал к телефону, – нарушил тишину Кормилин.
– Что-то не припоминаю, – протянул Баринов.
– Точно-точно, – поддержал хозяина квартиры Коржов, – чуть ли не на каждой своей сдаче.
– Верно, совсем из головы выскочило, – натянуто улыбнулся Баринов. – Я хотел дозвониться одному заказчику.
– В котором часу это было? – быстро спросил майор.
– Где-то с десяти до одиннадцати. Мы как раз заканчивали первую пулю.
– И как, дозвонились?
– Нет, не застал его дома.
– Значит, проверить ваши слова мы не можем.
Баринов передернул плечами.
– А что вы все набросились на меня? Как будто я один звонил. Иван Трофимович вообще полчаса болтал, мы из-за него вторую пулю не начинали. А перед этим Женя с кем-то разговаривал.
– Ты путаешь, Николай, – запротестовал Коржов. – Мне никто не звонил.
– Но к телефону ты подходил, – настаивал на своем Баринов.
– Вспомни, ты еще сказал, что не туда попали, – добавил Гонтовой.
