Мы стояли над огромным резервуаром. Вся эта гребаная махина была одним огромным резервуаром.
Дениз, перегнувшись через ограждение, смотрела вниз. Скинфлик обнимал ее сзади.
— Что скажете? — спросил он.
— Что это? — спросил я.
Наши голоса звучали как в церкви.
— Аквариум для акул.
— Тот самый? Где лежит сундук с «Андреа Дориа»?[49]
— Давно уже не лежит.
Я был потрясен. Когда-то, в детстве, я неоднократно разглядывал этот аквариум через стекло. С черного же хода он больше походил на гигантский пустой ангар. Эту иллюзию создавали тоннелеобразные проходы между резервуарами.
Самый большой резервуар находился прямо под нами. В моей детской памяти он сохранился как такая воронка с тупорылыми мертвоглазыми страшилами, которые кружат и кружат без видимых усилий. А в середине резервуара, на песке, в те годы стоял тот самый сундук с «Андреа Дориа».
— А куда делся тот сундук? — спросил я.
— Какой-то чувак открыл его в прямом эфире. Еще до кабельного телевидения.
— Да ты чё! И что в нем было?
— А ты как думаешь? Он сто лет пролежал на дне в аквариуме. Ил и песок.
Лиза нервно откашлялась.
— А сейчас там есть акулы? — поинтересовалась она.
— А для кого, по-твоему, этот резервуар? — успокоила ее Дениз.
Скинфлик снова включил фонарик и направил луч на поверхность воды.
— А нельзя добавить света? — спросил я.
На опорных балках были закреплены мощные дуговые лампы. Скинфлик посветил на них фонариком и выключил.
— Не получится. Они запрограммированы.
Лиза с опаской поглядела себе под ноги.
— А эта штука надежная? — спросила она.
Скинфлик попрыгал на месте, отчего решетчатые мостки жалобно зазвенели, заходили ходуном.
— Вроде надежная, — заключил он.
— Спасибо, — сказала Лиза. — Сейчас меня стошнит.
— То ли еще будет, — успокоил ее Скинфлик. Он обошел выступ, за ним обнаружилась выгородка, где были свалены гидрокостюмы и парочка аквалангов. Он ступил на решетчатую площадку, не огороженную перилами, и отвязал один конец желтой нейлоновой веревки.
— Адам, что ты делаешь? — спросила Дениз.
Я инстинктивно попятился. Мысль о том, что оттуда можно запросто навернуться, возникла сама собой.
— Я опускаю трап, — объяснил Скинфлик.
Откинутый трап лежал плашмя на решетчатой площадке. Скинфлик поднял его в вертикальное положение и отпустил.
Стрела, к которой был подвешен трап, загудела, а когда он с оглушительным грохотом остановил свое падение под углом в сорок пять градусов к поверхности воды, мостки под нами затряслись так, что казалось, сейчас мы все полетим вниз.
— Гидрокостюмы видели? — спросил Скинфлик. — Поплавать никто не желает?
Ответом ему было гробовое молчание.
— Нет? — удивился он. — А я ногой попробую водичку. — С этими словами он ступил на трап.
— Адам, не надо! — закричала Дениз.
— Что за шуточки, — сказала Лиза.
— Слушай, Скинфлик. Не валяй дурака. — Я направился к площадке, чтобы удержать его, но отсутствие перил выглядело устрашающе.
Скинфлик опустился на пятую точку и начал сползать вниз по трапу.
— Дайте мне кто-нибудь руку, — сказал он, — а то немного жутковато.
— Без меня, — говорю.
— Сейчас, — откликнулась Дениз. Она подошла к трапу, легла на живот, протянула руку Скинфлику. И отвернулась, не в силах на это смотреть. Обеспечив себе страховку, он начал спускать ногу вниз.
— Скинфлик, остановись! — взмолился я.
В ответ он только хмыкнул. До воды было сантиметров тридцать, так что ему пришлось вытянуться во весь рост.
Он окунул мысок ботинка и вытащил ногу.
— Видали? — сказал он. — Ничего особенного.
Не успел он это сказать, как в районе того места, где он только что окунул мысок ботинка, забурлила вода, а через несколько секунд уже весь резервуар кишел громадными лоснящимися телами. Этакий клубок анаконд.
— Ё-мое! — Скинфлик мигом вскарабкался вверх по трапу и, обхватив Дениз, прижался вместе с ней к стене.
Буруны вздымались и опадали. Акулий плавник блеснул в луче прожектора. Но вот вся эта живая масса ушла на глубину, и вода в резервуаре успокоилась. Скинфлика разобрал нервный смех.
— Мать честная, — наконец выговорил он. — Я от страху чуть в штаны не наложил.
Дениз принялась колотить его в грудь, но он крепко прижал ее к себе и начал целовать. Только сейчас я осознал, что мы с Лизой тоже стоим в обнимку. Сердце у меня колотилось.
— Так, — обратился к нам Скинфлик, при этом его рука скользнула к попе Дениз. — Какое место вы выбираете?
— В каком смысле? Ты, что ли, о сексе? — спросила Лиза.
— Девушка прощается с вольной жизнью. Должны же мы это как-то отметить?
— Ну, знаешь...
— Речь не идет о романтических отношениях, — пояснил Скинфлик. — Скорее о первобытных. Да, Дениз?
— Ясно дело!
— Итак, какое место вы выбираете?
— Дениз, послушай... — начала Лиза.
Но та ее грубо оборвала:
— Ты можешь, блин, выбрать место!
И Лиза выбрала. Выгородку с гидрокостюмами.
По крайней мере там можно было сесть, а то и лечь, при этом не видя под собой устрашающей бездны, наполненной водой. Разве что ощущая ее запах.
Какие же надо иметь мозги, помноженные на молодость, чтобы заняться сексом на краю бездны, откуда, кажется, на тебя взирает сам Сатана?
Нет, я не ищу оправданий. Скажу лишь, что спустя двадцать четыре часа я встречу Магдалину, и это перевернет мою жизнь.
ГЛАВА 11
Возле дежурного поста, рядом с палатой Эссмана и Мосби, ко мне подходит паренек в халате волонтера. Это студент близлежащего Городского колледжа, который мечтает поступить в медицинскую школу и выучиться на нейрохирурга. Иными словами, стать тем самым дедушкой, который вкалывал всю жизнь и сколотил семейное состояние. Не исключено, что у него получится.
