Девочка накинула на голову покрывало, а потом поднялась на ноги и сделала неловкий реверанс. Няня подхватила мальчика, отработанным движением вытащила у него изо рта липкий сладкий ком и, невзирая на крики протеста, утащила малыша прочь. Девочка побежала за ней, лишь один раз наступив на волочившееся по земле покрывало.
— Не хотите ли сесть, мистер Оуэнс? — спросил сэр Фрэнсис, указывая место на ковре рядом с собой. Мистер Уайтхед уже сходил к портику и принес себе садовый стул.
— С благодарностью, сэр, — ответил Льюис и кое-как забрался в шатер.
Сэр Фрэнсис протянул ему блюдо, и Льюис взял себе дольку апельсина. Вблизи сэр Фрэнсис вовсе не был похож на легендарного распутника и богохульника: лицо у него оказалось добродушное, с проницательными глазами и безо всякого следа той одутловатой затуманенности, какая присуща давним пьяницам.
— Вот письмо, — сказал мистер Уайтхед, протягивая бумагу сэру Фрэнсису, который уставился в нее, держа в вытянутой руке.
— Что ж, сэр, вы пришли к нам с отменными рекомендациями, — заметил он, ознакомившись с письмом. — Представляется, что вы большой ученый.
— Доктор Франклин слишком добр, — ответил Льюис, изо всех сил изображая смущение.
— И у вас есть опыт восстановления старинных бумаг! Это великолепно — ведь некоторые сокровища моей коллекции, знаете ли, невероятно редки и, подобно смертной плоти, дряхлеют от времени. — Сэр Фрэнсис сунул письмо в карман и искоса поглядел на Льюиса. — Полагаю, вы… гм… осведомлены о природе библиотеки?
— О! — Льюис вспыхнул. — Да. Да, милорд, осведомлен.
— Не думаю, что вы такой уж благочестивей; в противном случае едва ли Франклин порекомендовал бы вас. Мистер Уильямс горько нас разочаровал, очень горько; будем надеяться, что его преемник добьется лучших результатов. — Сэр Фрэнсис взял дольку апельсина и впился в нее зубами. — Не сомневаюсь, вам приходилось слышать разные истории, — добавил он.
— Э-э-э… да.
Сэр Фрэнсис фыркнул.
— По большей части это дичайшие преувеличения. Впрочем, и на нашу долю выпадали некоторые услады, не так ли, Пол? Хорошая еда, хорошая выпивка, хорошая компания. Изведайте радость жизни, мой мальчик, пока вы в силах, ведь все мы так скоро увянем, словно летние цветы.
— И правда, скоро, — вздохнул мистер Уайтхед. — Хотя твердая вера в вечную загробную жизнь — большое утешение.
— Воистину, — с торжественным видом согласился сэр Фрэнсис. — Однако мы еще не совсем одряхлели, верно? Не далее как вчера вечером я думал, что пора бы нам устроить очередное собрание нашего ордена — встретиться кое с кем из братьев монахов. — Он искусно подмигнул Льюису. — Немножечко веселья и решительно ничего такого, чего бы следовало стыдиться. Пол знает одно почтенное заведение с весьма добросердечными, покладистыми девицами — все, как одна, очаровательны, скромны, никакой французской болезни, зато интеллектуальных достоинств в изобилии, представляете?
— Ах! Совсем как древнегреческие гетеры? — уточнил Льюис.
— Вот именно! — ответил сэр Фрэнсис, схватил его за руку и с энтузиазмом потряс. — Истинно так. А для мужчин наших лет, в конце концов, есть своя прелесть и в интеллектуальной беседе. Конечно, я не жду, что молодой человек мне поверит…
Он сунул в рот конфету и на четвереньках выполз из шатра.
— Идемте, — бодро сказал он. — Мы покажем вам библиотеку.
Итак, Льюис получил должность. Она оказалась донельзя необременительной; у него была очаровательная комната, свободное расписание и место за столом сэра Фрэнсиса. Во второй вечер у Льюиса возникли сложности с силлабабом,12 в который добавили крыжовник, однако он сумел оставить без внимания сверкающие буквы и как ни в чем не бывало улыбался остротам хозяина дома.
А библиотека оказалась настоящей сокровищницей.
Она и вправду по большей части состояла из эротических произведений — скорее эклектичных, нежели извращенных. Льюис обнаружил великолепный экземпляр первого перевода «Камасутры» на английский. К тому же библиотеку, несомненно, давно пора было привести в порядок: «Путешествия Гулливера» бились за место на полке с трудами по Каббале или но архитектуре, или с «Книгой мучеников» Фокса, или с «Любовными элегиями» Овидия. Нашлись в библиотеке и несколько самых настоящих древних свитков и кодексов: «Вакханки» Еврипида второго века и примерно такие же старинные «Лягушки» Аристофана.
Но среди всего этого богатства затесались и фальшивки, самая занятная — алхимический трактат, якобы написанный Аристотелем; выполнены они были хорошо, их явно делал человек, у которого в распоряжении имелся изрядный запас очень старого папируса и который владел несколькими хитроумными рецептами изготовления аутентичных чернил. Льюис узнал руку одного фальсификатора, работавшего в прошлом веке и ориентировавшегося на рукописи Иоанна Евгеника.13 Этот неизвестный русский был своего рода знаменитостью среди торговцев поддельными документами; Льюис, отметив, что в молодости сэр Фрэнсис побывал в России, предположил, что ему могли продать много фальшивок работы того же мастера.
В конце недели Льюис уселся за искусно спрятанный полевой передатчик и отправил сообщение:
«ДЭШВУДСКАЯ МИССИЯ ПРОТЕКАЕТ УСПЕШНО. ПОЛУЧИЛ ДОСТУП В БИБЛИОТЕКУ. ИНВЕСТОРАМ КОМПАНИИ БУДЕТ ИНТЕРЕСНО! ПОТРЕБУЕТСЯ ДВА РУЛОНЧИКА ПАПИРОФИКСА И ОДИН — ПЕРГАМЕНФИКСА. ПРОШУ ВЫСЛАТЬ БЛИЖАЙШЕЙ ПОЧТОЙ. ОДНАКО НИКАКИХ ПРИЗНАКОВ КВЧ ЗАГАДОЧНОГО ЭЛЕВСИНСКОГО СВИТКА КВЧ НЕ ОБНАРУЖЕНО. И ВООБЩЕ НИКАКИХ ОРГИЙ. ИНФОРМАТОР ОШИБСЯ?»
Час спустя пришел ответ — сверкающими желтыми буквами:
«ПАПИРОФИКС И ПЕРГАМЕНФИКС ВЫСЛАНЫ. ЛЬЮИС, ИЩИТЕ ВНИМАТЕЛЬНЕЕ».
— Великолепный бекон, милорд, — сказал Льюис за завтраком.
— А? — Сэр Фрэнсис отвлекся от созерцания няни, которая пыталась накормить его отпрыска кашкой. — А. Здесь хорошие свиньи.
Льюис задумался, как бы легко и непринужденно перейти от свиней к интересующему его предмету, но так и не смог ничего изобрести.
— Милорд, поскольку сегодня суббота, я попросил бы позволения не работать, чтобы прогуляться по парку, — произнес он.
— Что? Ах да, конечно! — отозвался сэр Фрэнсис. — Да, вам понравится. Человек с классическим образованием найдет там много достойного внимания, — добавил он, подмигнув так искусно, что его малютка-дочь была просто зачарована и прямо за столом принялась неистово практиковаться в подмигивании, пока няня не урезонила ее ледяным взглядом.
Льюис ускользнул после завтрака и надеялся плодотворно провести день, высматривая подозрительные места, где мог быть спрятан свиток, однако он дошел всего-навсего до храма Венеры, как перед ним словно из-под земли выскочил сэр Фрэнсис.
— Вот вы где! Мне пришло в голову, что вам, пожалуй, понадобится проводник, здесь есть что посмотреть! — радушно воскликнул он.
— Вы так добры, милорд, — проговорил Льюис, пытаясь скрыть раздражение.
— Что вы, что вы! — Сэр Фрэнсис с некоторым смущением откашлялся и продолжил: — Начнем! Храм Венеры. Обратите внимание на статую, сэр.
