В зале раздались одобрительные возгласы. Все начали сбрасывать с себя плащи, и оказалось, что они вооружены мечами и облачены в испещренные рунами доспехи с эмблемами своих братств. Бурным потоком шондосийцы покидали зал, крича о соединении армий.
Креган взял Стужу за руку, когда они остались вдвоем, и вздохнул.
— Ты страдала от безделья, — напомнил он. — Что ж, теперь можешь действовать.
Внезапно он обнял ее и крепко прижал к себе. В его объятиях она чувствовала себя в безопасности. Последним человеком, обнимавшим ее, была мать, и от воспоминания об этом, сердце девушки сжалось.
Той ночью к Стуже вернулись ее кошмары: кровь брата, мать с предсмертным проклятием на устах. Проплывали лица, то и дело вздымался и опускался меч в безвольной руке. А затем, когда в живых осталась только она одна, меч вонзился ей в грудь.
Стужа с криком проснулась в холодном поту, пытаясь унять бешеный стук сердца. Медленно отступал страх. Свеча на столе почти догорела. Разве она не затушила ее перед сном? Ничего не понимая, она спустила ноги с кровати и застыла.
В углу была какая-то тень. Стужа протерла глаза и посмотрела снова.
— Натира?
Немая девушка неподвижно сидела в дальнем углу комнаты и широко открытыми глазами не мигая глядела куда-то. Стужа закусила губу. Она уже видела такое прежде, это был транс. Натира завороженно смотрела на Жало Демона, и пламя свечи отражалось в серебряных ножнах. Зачем эта странная девушка проникла сюда без приглашения? Ее интерес к кинжалу всерьез беспокоил Стужу.
Хорошо еще, что Натира не пытается вытащить его из ножен. Придется за ней следить, Стужа знала, что все равно не сможет больше уснуть. Завернувшись в одеяло, она села в кровати, прислонилась к стене и, не сводя глаз с Натиры, стала дожидаться рассвета.
Но рассвет так и не наступил. В дверь тихонько постучали, и вошел Креган, отвлекая ее от страшных воспоминаний и возвращая к действительности. Он уже облачился в доспехи.
— Солнце не взошло. — Он скрипнул зубами. — Зарад-Крул напустил на нас тьму.
Стужа восприняла это сообщение с мрачным спокойствием и кивнула на свою молчаливую гостью. Увидев Натиру, шондосиец удивленно приподнял брови. Он быстро подошел к девушке и взял ее за руку, потом потер ей щеки, потряс ее. Но взгляд ее широко открытых глаз все равно был прикован к кинжалу.
— Насколько я могу судить, она в трансе, — наконец озабоченно произнес Креган.
Он принялся вышагивать по комнате.
— Эй! — вдруг окликнул он Натиру.
Девушка вздрогнула, ресницы ее затрепетали. Она пошевелила пальцами, медленно поднялась и, зевнув, улыбнулась с совершенно невинным видом. Легкой походкой она двинулась через комнату, вышла за дверь и бесшумно закрыла ее за собой.
Креган явно был сбит с толку. Стужа скинула одеяло, встала и подошла к окну. Никаких признаков наступления утра. Потом она сняла со стены Жало Демона, надела пояс и сжала рукоятку кинжала, ощущая его тяжесть у себя на бедре.
— Что ты знаешь о ней? — спросила она наконец. — Она такая странная, в ней есть что-то путающее.
Шондосиец кивнул:
— На самом деле я знаю о ней очень мало. Она с самого начала была для меня загадкой, но мне некогда было разбираться в этом. В ней чувствуется глубокая печаль, от которой у меня сжимается сердце.
— Ты влюблен в нее? — Стужа наклонила голову и с удивлением обнаружила, что у нее в горле застрял комок.
— Нет, — ответил он резко. — Но между нами существует какая-то связь. То же происходит с Радамантусом и еще с некоторыми из нас. Ты тоже ощутила это, поэтому и испугалась.
Он был прав. В Натире ощущалось затаенное страдание. И это вызывало у Стужи болезненные воспоминания, от которых она уже отчаялась избавиться.
— Все стараются ее избегать.
— Но не ты.
Креган тяжело опустился в кресло, в котором недавно сидела Натира, и скрестил на груди руки. Стужа снова подошла к окну и подставила лицо ветру. Она ждала, что сейчас Креган расскажет ей о Натире, и не ошиблась.
— Я нашел ее, когда она бродила одна по Огненному Полю, — начал он.
Братство Черной Стрелы собралось у Демониума, чтобы отпраздновать Пир Агатона. После того как закончилась церемония, все, кроме Крегана, вернулись в лагерь. А он, чувствуя какое-то беспокойство, отправился прогуляться, погруженный в свои размышления, и через некоторое время отошел довольно далеко.
И вдруг ночное небо со свистом рассек огненный шар, он горел так ярко, что Креган чуть не ослеп.
— Должно быть, шар врезался в землю, — продолжал он, — но я не слышал ни удара, ни взрыва.
Это было знамение, и Креган поспешил обратно в лагерь, чтобы обсудить происшедшее с Радамантусом.
— И тут я увидел ее. Совершенно нагая, она без сознания лежала на земле. Ее лицо было залито слезами. Когда же мне наконец удалось привести ее в чувство, я обнаружил, что она не может сказать ни слова. Тогда я поднял ее и отнес в лагерь.
Но в лагере царил хаос. Многие палатки были повалены, а некоторые горели. Лошади разбегались, топча людей.
— Однако все взоры обратились на меня и мою необычную ношу. Я внес девушку в уцелевшую палатку и осторожно уложил в постель, потом позвал Радамантуса. Когда он осмотрел ее, с ним произошла разительная перемена. Казалось, тяжесть всех прожитых лет пригнула его к земле. Два дня он ни с кем не разговаривал, и на его лице было выражение невыносимой тоски. То же самое ощущал и я, а также еще один член Крилара, только гораздо слабее, чем он. Радамантус до сих пор не может выносить ее присутствие.
Стужа кивнула:
— И ты взял ее под свою опеку?
— И назвал ее Натира, — ответил он. — Что означает «рожденная звездой», ибо в самой глубине души я уверен, что так оно и есть. Она появилась с огненным шаром. Может быть, это дух далекой звезды, заключенный в плоть и страстно жаждущий вернуться.
— Но почему ее так влечет к Жалу Демона?
— Кто знает? — ответил он. — Это тайна в тайне. Но головоломка вот-вот должна сложиться. Нас ждет битва с Зарад-Крулом, и никто не знает, чем все это закончится.
И снова воспоминания нахлынули на Стужу, и на какой-то момент комната наполнилась призраками из прошлого. Удар по плечу привел ее в себя.
— У нас больше нет времени, — сказал Креган. — Сейчас мы отправляемся к Демониуму. Взгляни, я кое-что принес тебе. — Он открыл дверь, за ней оказался большой мешок. Креган вывалил его содержимое на кровать. Доспехи, такой же тонкой работы, как и его собственные, испещренные загадочными рунами.
— Это тебе, — сказал он, — мастер трудился над ними всю ночь.
— Не сняв мерки? — Она нахмурилась.
— Доверься шондосийской магии, — проворчал он. — И примерь их.
— Когда мы отправляемся?
— Через час. Нам надо спешить. Прошлой ночью войско шардаханцев перешло Ахерон и сожгло Дулаам, самый северный город. Теперь они на пути в Индразад.
Раздался стук в дверь, и слуги внесли поднос с холодным мясом, фруктами, вином и питьевой
