подарила мне эту картину. Ее нарисовал Кенни. Это его девушка на картине, и ребенок у нее был от него. Но она изменила ему еще тогда, когда он был жив. И вот теперь это единственный мазок цвета в моей комнате.
Кроме этого, на моем столе стоит черно-белая фотография женщины. Странно, что я ее храню. А в ящике стола – пара «Пурпурных сердец»: одна медаль принадлежит отцу, вторая мне. Мы получили их на разных войнах, но форма медалей и коробочек за это время не изменилась.
Это комната одиночки, и я это знаю. В моей голове даже звучит соответствующее музыкальное сопровождение.
А потом резкая смена кадров. Езду опускаю: предпочитаю жесткий монтаж.
Или залитый солнцем день. Над Лос-Анджелесом продолжает висеть туман, но здесь, на побережье, морской ветерок уже разогнал его. Волны перекатываются через волнорезы. Пара ребятишек катаются на досках для серфинга. Явно прогуливают занятия в школе. По берегу идет старик с собакой. Он бросает палку. Собака бежит за ней. И старик вспоминает свою юность, подвижность и легкость ног. Он благодарен собаке за то, что она помогает ему это вспомнить. Мимо пробегает очередная принцесса Малибу с ухоженным телом. Между Тихоокеанским шоссе и побережьем стоит только один ряд домов. Все окружены изгородями или стенами с электронными запорами и телекамерами на входе. К югу от дома Мэгги расположен особняк в стиле Тюдоров. К северу стоит гасиенда. Дом Мэгги с полукруглым подъездом выполнен в стиле калифорнийского модерна. Дворик засажен кактусами и пустынными растениями, которые стоят несколько тысяч долларов. Парадная дверь огромных размеров с начищенными, до блеска медными петлями сделана из какого-то редкого дерева. И Мэгги уже успела нанять новую горничную, которая и открывает мне дверь. Она уже ждет меня, и это тоже кое-что говорит о Мэгги.
– Здравствуйте, мистер Броз, – говорит горничная. Она постарше предыдущей – на вид ей лет пятьдесят. Ирландка с ярко выраженным акцентом. Как выясняется позднее, нелегалка. Однако ее это ничуть не волнует. Она знает, что пограничный патруль не станет хватать ее на улице и ее машину не остановят, чтобы проверить, есть ли у нее грин-карта.
– Вы можете называть меня Джо, – отвечаю я, оглядываясь по сторонам.
– Посмотрим, – говорит она.
– Ладно. А как вас зовут?
– Миссис Маллиган, – отвечает она.
– Значит, еще есть и мистер Маллиган?
– Был, но умер.
– Примите мои соболезнования.
– Да ладно. Я не очень-то горюю. Может, наконец решите: заходите вы или будете пялиться по сторонам.
– Захожу, спасибо, – говорю я.
– Не за что. Устраивайтесь в гостиной. Хозяйка сейчас выйдет. Что-нибудь выльете? Хотя лично я считаю, что для спиртного рановато. Или, может, вам выжать апельсинового сока? Хозяйка очень любит свежевыжатый сок. Что из фруктов, что из овощей. А еще у нас есть минералка из шести разных стран – с пузыриками и без. В Ирландии ее можно пить за бесплатно, потому что она льется с неба.
– Сок – это было бы замечательно, – отвечаю я.
– Довольно трудоемко, но это моя обязанность, – вздыхает она и выходит. Я снова принимаюсь оглядываться по сторонам. Потолок гостиной уходит вверх на высоту двух этажей. Ровно посередине идет галерея с перилами. Налево и направо видны двери, ведущие в спальные комнаты. Вдоль одной из стен вверх поднимается лестница, за которой по каменной облицовке стекает водопад. Ниши украшены разнообразными растениями, а в углу расположен бассейн с живыми рыбками.
Четвертая стена, выходящая на берег, практически целиком сделана из стекла.
Под галереей расположены еще двери, ведущие в другие комнаты – кухню, столовую и зал кинопоказа.
Стены украшены двумя картинами. Одна французская, принадлежащая кому-то из пуантилистов. Другая – образчик живописи с модными когда-то стереоскопическими элементами. Чем-то она напоминает изображение Адама и Господа Бога из Сикстинской капеллы, разве что Адам выполнен в виде Элвиса Пресли, а Господь Бог держит в руках бутылку кока-колы. Я приглядываюсь и замечаю еще пару старомодных стереоочков в картонной оправе. Это оригинал Джеймса Трайверса.
У меня возникает ощущение, что все, кроме картин, я уже когда-то видел. Это не мистика и не дежа вю – скорее всего, это помещение использовалось для съемок какого-нибудь фильма или телепрограммы. Или здесь поработал голливудский художник, черпающий свое вдохновение из фильмов.
Однако меня все это мало занимает.
Наконец появляется Мэгги. Она босиком спускается вниз из какой-то верхней комнаты. На ней джинсы и хлопчатобумажная рубашка. Просто, небрежно и прекрасно в своем совершенстве. Рубашка выполнена в мужском стиле, но явно принадлежит ей и никому другому. И тут до меня доходит, что я искал: признаков присутствия мужчины. Неужто она живет одна?
Считается, что наши отношения исключительно деловые. Но это не так. И что я буду делать, когда здесь появится ее любовник? А если она вернется с какой-нибудь вечеринки с целой компанией? Или с каким- нибудь актером после ланча? Как мне на это реагировать?
Я профессионал и уже давно занимаюсь своим делом. Но здесь я повел себя непрофессионально с самого начала. Еще там, на берегу. Я стер записи и подменил их другими звуками. Я поддался паранойяльному состоянию клиентки и предпочел ее интересы интересам компании. Хуже того, я написал лживый рапорт. Зачем я это сделал? Только потому что она меня поцеловала? А может быть, это произошло еще раньше, когда она вошла в мой кабинет с видом кинозвезды, каковой и являлась, и начала произносить слова, напоминавшие текст из какого-нибудь сценария.
– Привет, Джо, – говорит она. – Как хорошо, что ты приехал.
– Очень красивый дом.
– Спасибо, – отвечает она, глядя мне прямо в глаза.
Я отвожу взгляд. Все еще можно изменить. Я еще могу очухаться, отозвать свой рапорт и честно изложить все то, о чем она меня попросила. Еще можно вернуться в колею.
– Покажи мне дом, – говорю я. – Включая кладовки и электрогенераторы. Если ты конечно знаешь, что это такое.
– Знаю, – отвечает она.
– А также систему охраны. На входе я видел телекамеры. Давай вместе пройдемся вдоль всего периметра.
– Периметра?
– Старые привычки, – говорю я. – К тому же некоторым клиентам нравится, когда я так говорю. Им нравится, что их безопасность будет обеспечивать бывший десантник.
– Похоже, мне это тоже нравится, – замечает она.
– И между прочим, здесь кто-нибудь еще живет? – спрашиваю я как можно небрежнее – даже сам своим ушам не верю, потому что в горле у меня все пересохло. – В настоящее время.
– Джо, – обращается она ко мне и выдерживает паузу, чтобы я поднял глаза и посмотрел на нее. – Здесь никого нет.
– Тогда это упрощает задачу, – отвечаю я.
– Кроме миссис Маллиган, – добавляет она.
Она совершенно справедливо не упомянула ее при первом ответе, потому что прекрасно понимала, что я спрашиваю о другом.
– А теперь тебя надо где-нибудь устроить, – говорит она.
– Обычно шоферы и охранники живут в помещении над гаражом. Наверняка оно здесь есть.
– Конечно, – отвечает она.
– Я в этом не сомневался.
– Но мне кажется, тебе лучше жить в доме. Наверху есть спальня.
– А где находится твоя комната?
– Наверху. Через две двери. Тебя это устроит?
