— collectoria geral, но съемщику, разумеется, нет до этого никакого дела. В поисках слуг мне посчастливилось набрести на свободного мулата, трудолюбивого и заслуживавшего доверия молодого парня по имени Жозе, который изъявил готовность поступить ко мне в услужение; члены его семьи должны были стряпать для нас, а он сам — помогать мне в сборе коллекций; он оказался чрезвычайно полезным в различных экскурсиях, которые мы совершали впоследствии. В Сантарене почти невозможно раздобыть какую бы то ни было прислугу: свободные люди слишком полны чувства собственного достоинства, чтобы наниматься на службу, а невольников слишком мало, и они слишком ценны для хозяев, чтобы те отдавали их в наем. Уладив эти дела, приведя в порядок дом и купив или одолжив простой стол с несколькими стульями, чтобы обставить помещение, я уже через три-четыре дня был готов начать естественноисторические изыскания в окрестности.
Сантарен оказался совсем не таким, как другие поселения на Амазонке. В Камета основную массу населения составляли веселые, добродушные и простые мамелуку, а белые иммигранты, как и на Риу-Негру и на Верхней Амазонке, отлично, по-видимому, ужились и сошлись с коренным населением. В окрестностях же Сантарена индейцы, по-моему, с самого начала враждебно приняли португальцев; во всяком случае обе расы не смешались здесь до такой степени. Здешние люди вовсе не оказались теми приятными, беспечными и грубоватыми в речах сельскими жителями, с которыми я встречался в других небольших городках внутри страны. Белые — португальцы и бразильцы — составляют здесь относительно более многочисленную прослойку, чем в других поселениях, и серьезно притязают на право считаться цивилизованными людьми; это местные купцы и лавочники, владельцы невольников, скотоводческих хозяйств и какаовых плантаций. Среди видных жителей следует упомянуть гражданское и военное начальство, людей, по большей части благовоспитанных и интеллигентных, происходивших из других провинций. В поселении немного индейцев — оно слишком для них цивилизованно, и низшее сословие состоит (не считая немногих невольников) из метисов, в жилах которых преобладает негритянская кровь. Цветные занимаются различным ремеслом: город дает работу двум золотых дел мастерам — мулатам, у каждого из которых по нескольку подмастерий; кузнецы — по большей части индейцы, как и почти повсюду в провинции. Манеры высшего сословия (по образцу манер в Пара) очень чопорны и церемонны, и отсутствие того искреннего гостеприимства, с каким встречаешься в других местах, производит поначалу неприятное впечатление. Много церемонности наблюдается во взаимоотношениях именитых горожан между собой и с посторонними. Лучшая комната в каждом доме предназначена для приемов, и посетителям полагается представляться в черных фраках, невзирая на страшную жару, стоящую на песчаных улицах Сантарена около полудня — часа, когда обычно делают визиты. В комнате расставлены четырехугольником диван и стулья из тростника, лакированные и позолоченные, и, пока говорятся комплименты или улаживаются дела, посетителей приглашают посидеть. Прощаясь, хозяин пятится назад, то и дело кланяясь, до самой парадной двери. Курение у этих людей не в моде, но они вволю нюхают табак, и роскошь проявляется в употреблении золотых и серебряных табакерок. Все мужчины, а пожалуй, и большинство дам, носят золотые часы и цепочки. Общество собирается не очень часто: видные лица всецело поглощены своими делами и семьями, а остальные проводят досуг в биллиардных и игорных заведениях, оставляя жен и дочерей дома на замке. Иногда, впрочем, кто-нибудь из именитых горожан дает бал. На первом балу, который я посетил, мужчины сидели весь вечер с одной стороны комнаты, а дамы — с другой, и партнеры назначались при помощи нумерованных карточек, распределявшихся церемониймейстером. Но после того как по Амазонке (в 1853 г.) начали ходить пароходы, эти обычаи под влиянием притока в страну новых идей и мод стали претерпевать быстрые изменения. Жестокая старинная португальская система обращения с женщинами, которая препятствовала общественной жизни и порождала бесконечные несчастья в частной жизни бразильцев, ныне постепенно, хотя и медленно, отмирает.
Религиозных празднеств здесь бывало меньше, чем в других городах, да и те, что устраивались, были очень бедны и малолюдны. Тут есть красивая церковь, но священник ее обнаруживал явно недостаточно религиозного рвения, если не считать тех нескольких редких дней, когда из Пара, объезжая епархию, прибывал епископ. Народ здесь так же любит устраивать праздники, как и в других местах провинции, но, по-видимому, растет стремление заменять процессии и обряды в дни святых более разумными развлечениями. Молодежь очень музыкальна, из инструментов употребляются главным образом флейта, скрипка, испанская гитара и маленький четырехструнный альт, называемый
Здешний народ, по-видимому, ясно понимает пользу образования для детей. Помимо обычных начальных школ — одной для девочек, другой для мальчиков, — здесь есть еще третья школа, повышенного типа, где среди прочих наук преподаются латынь и французский язык профессорами, которые, как и рядовые школьные учителя, состоят на содержании у провинциального правительства. Последняя школа служит подготовительной к поступлению в лицей и епархиальную семинарию — щедро субсидируемые заведения в Пара: посылать туда своих сыновей для завершения образования — предмет стремлений
