бессознательности. Такое искусство вряд ли будет 'великим'.
Я утверждаю, что проблема благодати - это главным образом проблема интеграции; и то, что следует интегрировать, это различные части разума (mind). Особенно это касается тех множественных уровней, один из экстремумов которых мы называем 'сознанием', а противоположный 'бессознательным'. Для достижения благодати рассуждения сердца должны быть интегрированы с рассуждениями рассудка.
На этой конференции Эдмунд Лич (Edmund Leach) поставил перед нами вопрос: 'Каким образом возможно, что искусство одной культуры может иметь смысл или ценность для критиков, выросших в другой культуре?' Я бы ответил: если искусство связано с выражением чего-то вроде благодати или психической интеграции, то успех такого выражения может быть ясно различим и поверх культурных барьеров. Физическое изящество (grace) кошек глубоко отличается от физического изящества лошадей, тем не менее человек, не обладающий физическим изяществом ни тех, ни других, способен оценить оба.
И даже когда предметом искусства является крушение интеграции, нет ничего удивительного в кросс- культурном узнавании продуктов этого крушения.
Стиль, изящество и информация в примитивном искусстве 161
Центральный вопрос таков: в какой форме информация о психической интеграции содержится и кодируется в произведениях искусства?
Стиль и смысл
Говорят, что 'каждая картина рассказывает историю', и это обобщение справедливо для большинства произведений искусства, если исключить 'просто' геометрические орнаменты. Однако я хочу избежать именно анализа 'истории'. Я не хочу обсуждать этот аспект произведения искусства, легко редуцируемый к словам, т.е. мифологию, связанную с темой. Я не стану упоминать даже бессознательную мифологию фаллического символизма, разве что в самом конце статьи.
Меня интересует, какая важная психическая информация содержится в объекте искусства помимо того, что он может 'репрезентировать'. Бюффон (Buffon) сказал: 'Le style est I'homme тёте' - 'Стиль - это и есть человек'. Что же имплицируется в стиле, материалах, композиции, ритме, мастерстве и т.д.?
Ясно, что эти вещи будут включать и геометрические орнаменты наряду с композиционными и стилистическими аспектами более репрезентативных работ.
Львы на Трафальгарской площади могли бы быть орлами или бульдогами, но по-прежнему передавать те же (или схожие) сообщения об Империи и культурных предпосылках Англии девятнадцатого века. Однако насколько другими могли бы быть эти сообщения, будь они сделаны из дерева!
Однако сам факт репрезентативности существен. В высшей степени реалистичные лошади и олени Альтамиры явно связаны совсем с другими культурными предпосылками, нежели высоко схематичные черные контуры последующего периода. Код, посредством которого воспринимаемые объекты и люди (или сверхъестественные сущности) трансформируются в дерево или краску, является источником информации о художнике и его культуре.
Меня интересуют именно правила трансформации, т.е. код, а не сообщение.
Моя цель не инструментальна. Я не собираюсь использовать обнаруженные правила трансформации для обратной трансформации ('декодирования') сообщения. Трансляция объекта искусства в мифологию с последующим изучением мифологии была бы только ловкой уверткой или отказом отвечать на вопрос: 'Что же есть искусство?'
Я спрашиваю, следовательно, не о смысле закодированного сообщения, а скорее о смысле выбранного кода. Однако следует определить это скользкое слово - 'смысл'.
Было бы удобно на первый раз определить 'смысл' так обобщенно, как только возможно.
'Смысл' можно рассматривать как приблизительный синоним слов 'паттерн', 'избыточность', 'информация' и как ограничение внутри следующей парадигмы.
Следует считать, что некоторый конгломерат событий или объектов (например, последовательность фонем, картина, лягушка или культура) содержит 'избыточность' ('паттерн'), если этот конгломерат некоторым способом может быть разделен 'чертой' таким образом, что наблюдатель, воспринимающий только то, что находится по одну сторону этой черты, может догадаться (с успехом, превышающим случайный), что же находится по другую сторону черты. Мы можем сказать, что то, что находится по одну сторону черты, содержит информацию (смысл) того, что находится по другую сторону. На инженерном языке можно сказать, что конгломерат содержит 'избыточность'. С точки зрения наблюдателя-кибернетика, информация, доступная по одну сторону черты, будет ограничивать ошибочное угадывание (т.е. снижать его вероятность). Приведу примеры:
Увидев букву 't' в данном месте отрывка письменной английской прозы, можно догадаться, что следующей буквой, вероятно, будет 'Л', 'г' или гласная. Английская орфография содержит избыточность.
По части английского предложения, разделенного чертой, можно угадать синтаксическую структуру остатка предложения.
Видимая над землей часть дерева дает возможность догадаться о существовании корней под землей. Верхняя часть дерева сообщает информацию о его нижней части.
Дуга нарисованного круга дает возможность догадаться о расположении прочих частей окружности. (Из диаметра идеального круга можно вывести длину окружности. Но это вопрос истинности внутри тавтологической системы.)
По вчерашнему поведению босса можно угадать, как он будет вести себя сегодня.
Из того, что я сказал, можно предсказать ваш ответ. Мои слова содержат смысл (или информацию) о вашем ответе.
В блокноте телеграфиста А имеется письменное сообщение, которое он пересылает по проводам В, после чего в блокноте В возникает та же последовательность букв. Эта трансакция (или 'языковая игра', по выражению Витгенштейна) создает для наблюдателя С избыточный мир. Если С знает, что было в блокноте у А, он может догадаться о том, что есть в блокноте у В.
Сущность и raison d'etre ('смысл существования' - франц.) коммуникации состоит в создании избыточности, смысла, паттерна, предсказуемости, информации и/или наложении 'ограничений' на случайность.
Я считаю крайне важным наличие концептуальной системы, которая будет заставлять нас видеть 'сообщение' (например, произведение искусства) одновременно и как внутренне структурированное, и как являющееся частью большего структурированного мира - культуры или какой-то ее части.
Считается, что характеристики произведений искусства либо повествуют о других характеристиках культурных и психологических систем, либо частично происходят от них, либо детерминируются ими. Поэтому наша проблема может быть сверхупрощенно представлена схемой:
[Характеристики произведений искусства / Характеристики остальной культуры]
где квадратные скобки включают релевантную часть мира, а косая черта представляет ту линию, через которую возможно некоторое угадывание либо в одну сторону, либо в обе. Тогда проблема состоит в том, чтобы сформулировать, какие типы отношений, соответствий и т.д. пересекают или огибают эту косую линию.
Рассмотрим случай, когда я говорю вам: 'Идет дождь', и вы догадываетесь, что если вы посмотрите из окна, то увидите капли дождя. Здесь подойдет похожая схема:
[Характеристики высказывания 'Идет дождь' / Восприятие капель дождя]
Однако заметим, что этот случай совсем не прост. Только если вы знаете язык и имеете ко мне некоторое доверие, вы будете в состоянии сделать догадку о каплях дождя. Фактически только очень немногие люди в этой ситуации воздерживаются от того, чтобы продублировать эту информацию, выглянув из окна. Мы любим удостоверяться в правильности наших догадок и честности наших друзей. Но еще важнее то, что мы любим испытывать или проверять правильность наших взглядов на наши отношения с другими.
Последний пункт не тривиален. Он иллюстрирует необходимость иерархической структуры для всех коммуникативных систем: факт соответствия или несоответствия (или еще каких-то отношений) между частями структурированного целого сам может быть информативной частью некоторого большего целого. Этому соответствует такая схема:
[('Идет дождь'/капли дождя)/отношения Я-Вы] где избыточность, переходящая через черту внутри
