Умом она понимала, что Алекс хочет развлечь ее. В его шутках не было ничего непристойного. Они как небо и земля отличались от злобных насмешек, которых она вдоволь наслушалась от родителей.
С Алексом все обстояло совсем иначе, и это ставило ее в тупик. С момента их встречи в ней постоянно боролись самые противоречивые чувства, и каждое пыталось завладеть ее душой. Теперь в ней боролись страх, гнев и смущение. Первые два чувства были ей ближе – хотя бы потому, что не являлись новыми.
Позволить себе надеяться на другую жизнь? Мечтать о том, что Алекс полюбит ее? Или даже… Нет.
Она сжимала солонку, не ощущая, как ее острый край врезался в мякоть ладони.
Сидеть рядом с ним в ресторанчике было так же непросто, как провести час бок о бок в машине. Тогда он находился так близко от нее, что временами, когда поворачивался или наклонялся, едва не задевал ее подбородком.
Вопреки благим намерениям она подняла голову. И тотчас встретила взгляд Алекса. Он перегнулся через стол и дотронулся до ее руки.
– Не бойтесь, – сказал он. – Неужели я похож на чудовище?
Она улыбнулась одними лишь уголками рта.
– Я не требую от вас ничего сверхъестественного. Просто сидите и получайте удовольствие. Только и всего.
Появился Бадди с двумя тарелками. Когда Алекс увидел большую лепешку с перцем, говядиной и доброй порцией сливочного сыра сверху, в нем ожили воспоминания детства и всех последующих лет, связанных с заведением Вилли.
– Выглядит несколько необычно, – заметила Кэтрин.
Судя по голосу, она немного оттаяла, но Алекс понимал, что борьба еще не закончена.
Принесли пиво. Отхлебнув, Алекс откусил от лепешки. Она была не так хороша, как те, что пекла Вилли, но все равно показалась ему неимоверно вкусной. Они ели молча, если не считать голоса Патси Клайн, несущегося из музыкального ящика. Песня называлась «Сумасшедший». «Ну прямо про меня», – подумал Алекс.
Звяканье стекла за стойкой отвлекло его внимание от Кэтрин. Обернувшись, он увидел смотревшего на него Бадди.
– Ну что, Бадди, теперь ты занял это место? – спросил он, подняв голову.
– На паях с Джоди. Это моя двоюродная сестра. Вы помните ее?
– Конечно. Как она поживает?
– Собирается в колледж. Ей обещали дать стипендию. Мне тоже предложили.
Алекс отхлебнул пиво.
– А мы собрались за покупками, – наконец произнес он. – Перекусим и пойдем посмотрим, что тут у вас есть для дома.
Он украдкой взглянул на Кэтрин. Она сидела с недовольным видом и медленно жевала лепешку.
– Мистер Макки, – прервал его Бадди. – Ведь это вы устроили. Ну скажите, вы?
Алекс отложил вилку. Юноша не отставал.
– Правда, что это на ваши деньги? Все знают, что вы участвовали в учреждении фонда для колледжа.
– Успокойся, Бадди. Я бы на твоем месте меньше верил подобным слухам.
В глазах молодого человека было столько благоговения, что Алексу стало неловко.
Бадди обошел стойку и, подойдя к их столику, протянул Алексу руку.
– Спасибо.
– Пусть это останется между нами, – попросил Алекс, стискивая ему ладонь. – Хорошо?
– Я хочу изучать право. Мне нравится профессия адвоката.
– Замечательно.
– Конечно, когда я выучусь, я вернусь сюда. Мои знания могут пригодиться резервации.
Алекс почувствовал замешательство. Не зная, что сказать, он только улыбался.
– Можно еще, Бадди? – сказал он, выливая в стакан остатки пива.
– Конечно. Сейчас принесу.
Алекс отставил бутылочку, повернул голову к Кэтрин и перехватил ее испытующий взгляд.
– А вы даже не притронулись к своему пиву, – заметил он.
– Вы учреждаете фонды на образование для людей, которых даже не знаете?
Он не сразу сообразил, что ответить.
– Не стоит так много говорить об этом. Скажите лучше, что нам нужно купить для дома?
Она помедлила с ответом, продолжая молча изучать его.
Алекс смотрел, как быстро росла гора коробок, баночек и флаконов. Сначала Кэтрин вела себя нерешительно: выбирала тот или иной сорт стирального порошка, пасты или раствора и показывала ему, ожидая одобрения. Потом стала действовать более уверенно. Под конец она брала все, что хотелось, и, уже не глядя на него, совала в корзину на колесиках.
– Это жидкость для ухода за деревом, – говорила она. – Ее нужно взять побольше. Она вся уйдет на полы. И на шкафы. Вы знаете, если не ухаживать за ними регулярно, все рассохнется.
– В этом я целиком полагаюсь на вас.
Она покачала головой и взяла еще баллончик, источавший запах лимона.
– Не понимаю, как можно так беспечно относиться к такому прекрасному дому!
– Все, что меня беспокоит, – это привести его в порядок для продажи.
Они двинулись к выходу. Кэтрин шла впереди, и он мог всласть налюбоваться каскадом ее золотистых волос, мягко покачивающихся в такт шагам. Трудно поверить, что натуральные волосы могут быть такими светлыми.
Он догнал ее и тоже остановился перед лоточками с замороженными овощами.
– По-моему, это очень удобно готовить, – сказала она. – К сожалению, последний раз Сесил привез их совсем немного.
– Ради Бога, берите все, что вам нравится. И в любом количестве. – Он подвинулся к ней, обуреваемый желанием дотронуться до золота волос. Но вместо этого засунул руки в карманы.
– А для вас? Что вам нравится?
Он тяжело вздохнул. Ему хотелось сказать: вы. На завтрак, обед и ужин.
– Не знаю. Можно взять немного брюссельской капусты.
– Хорошо. – Она отобрала несколько пакетиков с замороженными овощами. – Конечно, свежие лучше, но на крайний случай и эти сгодятся.
Потом она еще долго кружила по тесной бакалейной лавке.
– Берите, берите, не бойтесь, – говорил он, послушно следуя за ней. – Возьмем большую тележку у выхода и довезем до машины.
Она перестала стесняться, и у нее все получалось так ловко – любо-дорого посмотреть. Однако Алекс заметил, что при малейшей возможности она старалась не сталкиваться с другими покупателями. Наконец она повела его к кассе.
– Алекс Макки?! Какими судьбами?
Он узнал голос Маргарет Филлипс. Эта женщина работала здесь с тех пор, как он помнил себя. Именно она поймала его с поличным, когда он украл плиточку шоколада. Тогда ему было, наверное, лет семь.
– Как поживаете, миссис Филлипс? Мы так давно не виделись.
Женщина добродушно улыбнулась:
– Я так огорчилась, когда узнала о твоем горе.
– Спасибо, миссис Филлипс. – Он не без удивления заметил, что за пределами дома ему было не так тяжело говорить о Линде.
– А вы, должно быть, Кэтрин?
У Кэтрин открылся рот. Она недоуменно смотрела то на Алекса, то снова на женщину за прилавком, как будто ее заманили в ловко расставленную ловушку.
– Интересно, от кого вы узнали об этом, миссис Филлипс? – спросил Алекс, искренне пораженный ее
