одной из наших воспитанниц, которую мы направляем на учебу в наш родной колледж. Приветствуйте Джоди Кинселлу!
Голос аукциониста гремел над головами зрителей и отдавался раскатистым эхом. Микрофон искажал слова до такой степени, что их было почти невозможно разобрать.
Бадди вскочил со своего места.
– Один и пятьдесят!
– Так. Сто пятьдесят долларов. Кто еще?
– Нет! – закричал Бадди. – Я имел в виду доллар и пятьдесят центов!
Все засмеялись, и Джоди в том числе.
– Даю сто пятьдесят долларов! – выкрикнул кто-то из задних рядов.
Алекс не узнал голоса и сквозь толпу не мог разглядеть покупателя.
– Триста долларов!
На этот раз он увидел того, кто пожелал дать столь высокий выкуп за корзину Джоди. Он стоял немного поодаль от основной массы людей около откидного стула. По-видимому, это был поклонник Джоди Эван Тейлор. Алекс перевел взгляд с него на девушку и подумал, что на сегодняшний день, должно быть, не все гладко в их отношениях. Очевидно, им обоим будет тяжело, после того как Джоди окончит школу. Но судя по тому, как молодой человек смотрел на нее, Алекс подумал, что парень скорее последовал бы за ней на край света, чем решился бы отпустить ее.
– Продано за триста долларов Эвану Тейлору! – прокричал Стэн. – И на твоем месте, друг, я бы поторопился. Забирай-ка ты девушку вместе с корзиной прямо сейчас!
Эван пошел к сцене, а Джоди стала спускаться с лесенки. Через секунду она взяла его за руку. Не только Алексу, но и всем остальным было очевидно, что эти двое влюблены друг в друга. «Жаль, если по воле судьбы они будут вынуждены разлучиться», – подумал он и перевел взгляд на Кэтрин. Она смотрела на молодую чету с такой завистью, что у него защемило сердце.
– Парень вдвое моложе тебя, и то знает, что ему делать, – заметил Сесил. – А ты уселся, как баран, на свой толстый кошелек и ждешь, пока она действительно уедет.
– Ты о чем, старина?
– Любому дураку понятно, что ты любишь ее. Какого черта ты сидишь сложа руки?
Алекс хотел встать. Выругаться. Но вместо этого только откинулся на спинку кресла.
– Ну что ты кричишь? Ты же ничего не знаешь.
– Не знаю?! Сынок, с той минуты, когда я встретил эту девушку, я понял, что она для тебя. Иначе какого дьявола мне было оставлять ее у тебя в доме? Чтобы она ухаживала за огородом? Ты что, и впрямь ничего не понимаешь?
Алекс с изумлением уставился на своего друга.
– Что?!
– Я тебя знаю не первый день, мой мальчик. Ты мне как родной сын. И я никогда не мог понять, почему ты женился на Линде. Не принято говорить плохо о мертвых, но она была хлипковата для тебя. То ли дело Кэтрин! Это женщина, которая может обломать Алекса Макки. Я сказал это Эстер сразу же, как познакомился с Кэтрин. Только ты оказался настолько глуп, что до сих пор не можешь принять правильное решение.
– Прошу внимания! Предлагайте ваши цены за корзину нашей очаровательной, недавно прибывшей в наш город Кэтрин Пирс.
Алекс услышал голос Стэна, и ему захотелось закричать, чтобы тот прекратил этот дурацкий аукцион и не мешал ему думать над словами Сесила. Были только два человека в мире, которым он доверял полностью, и один из них сейчас сказал ему, что он совершает большую ошибку.
– Я не способен дать ей любовь, Сесил. Не вообще, а так, как…
– Как «так»?
– Как она того заслуживает.
– А как она заслуживает?
Алекс не ответил и снова взглянул на Кэтрин. Она, в свою очередь, с ожиданием смотрела на него. Огромные зеленые глаза ждали, когда же он скажет ей, что… И тогда он словно прозрел. Это было внезапное озарение, похожее на вспышку молнии. Линда была идеальная женщина, но она не была для него предназначена. И потому он так ужасно мучился. Кэтрин – единственная женщина, которую он когда- либо любил. Благодаря ей он как будто вновь родился. С ней не должно повториться то, что было с Линдой, потому что сейчас между ними возникло нечто совершенно новое. С Кэтрин все становилось возможным. Даже любовь. Особенно любовь.
Он вскочил с места.
– Пятьсот долларов!
Зал взорвался аплодисментами.
– Нет, подождите. – Алекс старался не наступить на ноги людей, сгрудившихся в проходе. – Пять тысяч долларов! Черт побери, я б вам выложил пять миллионов, только бы она осталась!
Кэтрин слышала слова, звучавшие в зале, но их смысл не доходил до нее.
Истекали последние секунды, после которых аукционист должен провозгласить окончательную сумму выкупа. Но наступила тишина. То, что произошло дальше, было просто ужасно. Алекс спокойно сел на свое место и, не произнеся больше ни звука, стал пристально смотреть на нее. Она не знала, что думать и куда деваться. Почему он молчит? Неужели он так ненавидит ее, что хочет, чтобы весь город увидел это?
Сердце, как колокол, стучало в груди. Не безумная цена, назначенная за эту несчастную корзину, заставляла ее так волноваться. Он должен был что-то сказать. Она ждала от него слов, которые объяснили бы ей, что ее ждет.
И тогда Алекс вскочил и побежал к ней. Перескакивая через несколько ступенек, он поднялся на сцену. Прежде чем она успела почувствовать облегчение, он уже стоял перед ней с глазами, блестящими от смеха и полными ожидания.
– Ну?! – нетерпеливо спросил он, как будто одно короткое слово могло объяснить все.
– Что «ну»? – Краешком глаза она заметила, что Стэн навострил уши и с любопытством во взоре уже направился к ним, держа микрофон в вытянутой руке. Она сделала шаг назад. Алекс двинулся за ней, уклоняясь от микрофона.
– Я представлял себе все шиворот-навыворот, – сказал он, – но теперь, кажется, до меня дошло. Она никогда не подходила мне, а ты подходишь. Все остальное ничего не значит, ровным счетом ничего. Даже если ты не училась в престижной школе и не слушала лекции мэтров, ты – единственная. Я не знаю, почему я не понял этого раньше, но…
– Подожди. – Она подняла руку, давая ему знак замолчать. – Да, я из трущоб. Да, я не училась у твоих профессоров. – Она услышала свой голос, поднявшийся до противного писка, но остановиться не могла. – Если до сих пор это имело для вас такое значение, мистер, то вам следует еще хорошенько подумать, прежде чем делать мне предложение. Если, конечно, я правильно вас поняла.
Она круто развернулась, намереваясь удалиться.
В наступившей тишине были слышны только ее громкие шаги по обшитой досками сцене. Затем она услышала за спиной его шаги, сопровождаемые звуками хлопавших кресел и тихим шепотом толпы. У края помоста она обернулась так резко, что Алекс почти врезался в нее.
– Постой, – сказала она, ткнув указательным пальцем ему в грудь, – я забыла еще про одну вещь. Да как ты смел думать, что стоит тебе щелкнуть пальцами, и я прыгну в твои объятия? Тебе не приходило в голову, что я могу не захотеть тебя?
Алекс открыл рот, но она уже повернулась и спустилась на четыре ступеньки, лишив его шанса сказать последнее слово.
Наконец Кэтрин выбежала на улицу, но не знала, куда ей идти. У нее не было иных желаний, кроме как уйти подальше от всех и остаться одной. Только они не отставали от нее, она слышала их шаги за своей спиной. Их было так много, и они так шумели, что казалось, ее преследует стадо слонов.
– Кэтрин, подожди!
Голос Алекса заставил ее идти еще быстрее. Почему он не хочет принять ее такой, какая она есть? С его стороны было бы наивно думать, что она когда-нибудь сможет войти в его мир и занять в нем должное
