Он шел из спа.
— Сэм! — взревел Пол и ринулся к двери.
Я не смог бы его удержать, даже если бы хотел. Сжав деревяшку так крепко, что рука заболела, я влетел внутрь следом за ним. И успел лишь заметить, что это большое помещение с белыми кафельными стенами, как прямо передо мной из другой двери выскочила какая-то фигура.
У меня чуть сердце не разорвалось, пока я не сообразил, что это мое собственное отражение.
На противоположной стене висело большое зеркало, заляпанное и чешуйчатое от старости. Перед ним стоял ряд питьевых фонтанчиков, краны были пыльными и сухими. Сквозь ряд мутных, затянутых паутиной окон пробивался тусклый свет, освещая треснувшие кафельные плитки от пола до потолка. Надписи «Процедурный кабинет», «Сауна», «Турецкая баня» указывали на ряд темных закутков, куда можно было попасть из той комнаты, в которой мы находились. Но мы едва обратили на них внимание.
Йорк и здесь тоже сваливал трупы своих жертв.
В темном углу возле темного сводчатого прохода в полу находился бассейн размером примерно шесть квадратных футов. Йорк превратил его в жуткий погребальный колодец. Тела заполняли его почти до краев. Насколько я мог разглядеть со своего места, они были на разных стадиях разложения, но ни одно не разложилось так сильно, как тела снаружи.
Вонь стояла невыносимая.
Зрелище отвлекло Пола, но лишь на мгновение. Он быстро прошел к комнатам с табличками «Процедурный кабинет» и рывком открыл ближайшую дверь. За дверью оказалось небольшое помещение, по всей видимости, некогда бывшее массажным кабинетом. А теперь тут была темная комната Йорка. Нас приветствовал сильный запах химикатов. На столе проявочные ванночки и контейнеры с фотографическими реактивами, а на протянутой поперек комнаты веревке висели еще фотографии.
Протолкнувшись мимо меня, Пол ринулся к следующей комнате. Исходящая оттуда вонь, перекрывавшая даже запах реактивов в темной комнате, сообщила мне о том, что находится внутри. Мне совершенно не хотелось туда заглядывать, я вдруг испугался того, что мы можем там обнаружить. Пол, похоже, испытывал те же чувства. Он помедлил, лицо его помертвело.
А потом распахнул дверь.
На кафельном полу лежали очередные жертвы Йорка, сваленные друг на друга как дрова. Тела были полностью одетыми. Судя по всему, их просто сюда перетащили и бросили, будто Йорк потерял к ним всякий интерес и попросту сунул в первое попавшееся место.
Лежавшего на самом верху человека можно было принять за спящего. Отброшенная в сторону рука и копна светлых волос в тусклом свете из дверного проема выглядели трогательно уязвимыми.
Я услышал, как Пол издал нечто среднее между стоном и криком.
Мы нашли Сэм.
24
Из меня словно весь воздух выпустили. И хотя я твердил себе, что скорее всего Сэм уже мертва, что у Йорка нет никаких причин оставлять ее в живых, внутренне я все же не был готов полностью смириться с этим.
Я схватил Пола, когда он ринулся вперед:
— Не надо…
Я видел фотографии жертв Йорка. Полу не нужно было видеть Сэм такой. Он боролся со мной, но ноги у него подкосились. Пол неуверенно шагнул назад и сполз по стене.
— Сэм… О Господи…
Шевелись, велел я себе. Уведи его отсюда. Пол сидел на полу как сломанная кукла. Я попытался его поднять:
— Давай. Нам надо идти.
— Она была беременна. И хотела мальчика. О Господи, нет…
У меня в горле стоял ком. Но мы не могли оставаться тут, ведь где-то неподалеку прятался Йорк.
— Вставай, Пол. Ты ей ничем теперь не поможешь.
Но он меня не слышал. Я было попытался снова, но в крошечной комнатке вдруг потемнело. Я резко обернулся и увидел, что дверь позади нас закрылась. Я быстро снова ее распахнул, отчасти ожидая увидеть за ней Йорка. За дверью никого не было, но тусклый свет от двери достиг тела Сэм и я увидел кое-что еще.
Блеск серебра под спутанными волосами.
Я подошел ближе к сваленным кучей телам, и у меня сдавило грудь. И сдавило еще сильней, когда я нежно отодвинул волосы в сторону. И едва не отшатнулся, увидев знакомое лицо. О Боже.
Я услышал, как Пол за моей спиной начал всхлипывать.
— Пол…
— Я ее предал. Мне нужно было…
Я схватил его за плечи.
— Послушай меня! Это не Сэм!
Он поднял залитое слезами лицо.
— Это не Сэм, — повторил я, выпустив его. У меня сердце разрывалось оттого, что я намеревался сказать. — Это Саммер.
— Саммер?..
Пол начал подниматься, и я отошел в сторонку. Он опасливо приблизился к телу, словно не до конца поверил моим словам.
Но стальных гвоздиков в ушах и носу хватило, чтобы убедить его, что это не его жена. Он стоял, прижав к боку руку с ножом, глядя на обманувшие нас светлые волосы. Аспирантка лежала ничком, голова повернута в сторону. Ее лицо чудовищно распухло, налитые кровью глаза остекленели.
Я-то думал, что Саммер не пришла в морг, потому что переживала из-за смерти Тома. А оказалось, что Йорк заполучил еще одну жертву.
Пол содрогнулся.
— О Господи…
По его лицу струились слезы. Я догадывался, какие чувства его сейчас обуревают: одновременно облегчение и вина. Я сам чувствовал то же.
Он выскочил из комнаты.
— Сэм! Сэм, где ты?
Его крик эхом отражался от кафельных стен. Я пошел за ним.
— Пол…
Но его было уже не остановить. Он стоял в центре зала, сжимая в руке нож.
— Что ты с ней сделал, Йорк? — ревел он с искаженным лицом. — Покажись, гребаный ублюдок!
Ответа не было. Как только умерли отзвуки эха, нас снова окружила тишина. Медленное «кап-кап» невидимого крана отсчитывало мгновения, как отдаленный пульс.
А потом мы кое-что услышали. Это был слабый, едва слышный звук, который, однако, ни с чем не спутаешь.
Приглушенный стон.
Звук исходил из другого процедурного кабинета. Пол помчался бегом и распахнул дверь. Вдоль стен стояли работающие на батарейках фонари «молнии», хотя ни один сейчас не горел. Но света от раскрытой двери хватало, чтобы разглядеть неподвижную фигуру в центре.
Нож Пола звякнул об пол.
— Сэм!
Я схватил ближайший фонарь и включил, прищурившись от света. Сэм была привязана к старому массажному столу. В головах стояла на треноге фотокамера, объектив нацелен четко на ее лицо. Рядом деревянный стул. Картина в целом напоминала обстановку, виденную мной в том коттедже в горах. Ее
