запястья и лодыжки были привязаны широкими кожаными ремнями, более тонкий ремешок обхватывал шею, затянутый достаточно туго, чтобы впиться в мягкую плоть. Ремешок был прикреплен к сложной конструкции из стальных зубцов. Оттуда торчала поворотная рукоятка.
Испанский ворот Йорка.
Всю эту картину я охватил взглядом, едва войдя в крошечную комнату. Ты опоздал, подумал я, видя, как сильно натянут ремешок, обхватывающий ее шею. А потом Пол чуть сдвинулся, и я увидел, что глаза Сэм широко раскрытые и полные ужаса, но живые.
Она лежала, привязанная к столу, и от этого ее выступающий живот казался просто огромным. Лицо было красным и залитым слезами, в рот засунут толстый резиновый кляп. Когда Пол вытащил его, она шумно втянула воздух, но стягивающая шею удавка мешала ей дышать. Она попыталась заговорить, грудь ходила ходуном, пока она старалась глотнуть воздух.
— Все хорошо, я уже здесь. Не шевелись, — сказал ей Пол.
Я шагнул, чтобы отвязать лодыжки Сэм, и моя нога поскользнулась на чем-то мокром. Глянув вниз, я увидел темные лужицы на белых плитках пола. Вспомнив пятна крови в «скорой», я похолодел. А потом понял, что это не кровь.
У Сэм отошли воды.
Я резко сорвал ремни с ее лодыжек. Пол потянулся к рукоятке механизма.
— Не прикасайся! — рявкнул я. — Неизвестно, в какую сторону крутить.
Как бы сильно нам ни хотелось побыстрей забрать отсюда Сэм, удавка уже довольно сильно сдавила ей шею. И если мы случайно ее затянем, это может убить Сэм.
На лице Пола появилось нерешительное выражение. Он начал оглядывать пол.
— Где нож? Я могу перерезать…
И тут раздался режущий уши вой. Он шел из-за наших спин, откуда-то из-за сводчатого прохода с бассейном. Вой взлетел на октаву, став почти нечеловеческим, эхом разносясь по помещениям, а затем смолк.
Вдалеке капала вода. Мы с Полом переглянулись. Я видел, как шевелятся его губы, формулируя вопрос.
И тут из сводчатого прохода выскочил Йорк.
Гробовщика было не узнать. Темный костюм грязный и заляпанный, волосы всклокочены. Мышцы шеи натянулись как канаты, когда он закричал на нас, размахивая зажатым обеими руками ножом с длинным лезвием. Даже со своего места я видел кровь на ноже и на руке, казавшейся черной в скверном освещении.
Я схватил оборонную палку. Руки и ноги будто онемели и плохо слушались.
— Вытащи ее отсюда! — велел я Полу срывающимся голосом и шагнул навстречу Йорку.
Он неуклюже бежал ко мне, широко размахивая ножом. Палка в руке показалась мне жалкой игрушкой. Просто выиграй время. Забудь обо всем остальном.
— Стой! — заорал я. Или подумал, что заорал. Позже я так и не смог точно вспомнить, сказал ли я это вслух или нет.
— Брось нож!
Вдруг меня окликнули со стороны коридора, шедшего к лестнице. В дверях возник Гарднер, а сразу следом за ним Джейкобсен. Оба они взяли Йорка под прицел в двуручной стойке. Я с облегчением перевел дух.
— Брось нож! Немедленно! — повторил Гарднер.
Йорк повернулся к ним. Он тяжело дышал, раскрыв рот. Можно было подумать, что он подчинится приказу и все на этом закончится.
Но тут, бессвязно вскрикнув, он кинулся к Джейкобсен.
— Назад! — заорал Гарднер.
Йорк неразборчиво завопил, но не остановился. Джейкобсен словно застыла. Я видел, как побелело ее лицо, когда он попер на нее с ножом. Но она не дрогнула.
А потом раздались два громких хлопка, оглушительных в тесном пространстве комнаты. Йорк будто споткнулся и завалился на бок, сбив большое настенное зеркало. Когда он упал, зеркало разлетелось вдребезги, засыпав пол ливнем пластмассовых и стеклянных осколков.
Эхо выстрелов и грохота разбившегося зеркала медленно растаяло.
В ушах у меня звенело. В воздухе витал легкий голубоватый дымок, а запах пороха перекрыл вонь от разлагающихся трупов. Йорк не шевелился. Гарднер быстро подошел к нему. Продолжая держать Йорка под прицелом, он ногой вышиб оружие из его руки, потом быстро присел и коснулся его шеи.
Затем неторопливо поднялся и сунул пистолет в кобуру.
Джейкобсен все еще держала пистолет на изготовку, хотя теперь дуло было направлено в пол.
— Я… Мне очень жаль, — промямлила она. Краска постепенно возвращалась на ее лицо. — Я не смогла…
— Не сейчас, — прервал ее Гарднер.
Из процедурного кабинета донесся всхлип. Обернувшись, я увидел, как Пол помогает Сэм сесть, пытаясь успокоить, а она кашляет и ловит воздух ртом. Он перерезал удавку, но яркая красная полоса пересекала шею Сэм как ожог.
— О Боже… я думала… я д-думала…
— Тсс, с тобой все в порядке. Все хорошо, он больше не причинит тебе вреда.
— Я н-не м-могла его остановить. Я сказала ему, что беременна, а он ответил… он ответил, что это хорошо, что он хочет подождать, пока… подождать, пока… О Господи!
Она сложилась пополам, когда ее скрутила схватка.
— Она в порядке? — спросил Гарднер.
— Она рожает, — сообщил я. — Вам нужно вызвать «скорую».
— Уже едет. Мы возвращались в Ноксвилл, когда я получил ваше сообщение. И тут же вызвал подкрепление и парамедиков. Черт подери, о чем вы вообще думали?
Но мне было некогда ни выслушивать возмущение Гарднера, ни интересоваться у него, как они умудрились так быстро нас разыскать по моим смутным указаниям. Лицо Сэм скривилось от боли, и я подошел к ней.
— Сэм, «скорая» уже едет. Мы отправим тебя в госпиталь, но мне нужно услышать от тебя, нет ли у тебя других ран или повреждений помимо шеи.
— Н-нет, не д-думаю. Он просто положил меня сюда и ушел! О Господи, все эти тела наверху… Они все мертвые…
— Не думай об этом. Можешь сказать, когда начались схватки?
Сэм постаралась сосредоточиться, тяжело дыша.
— Не знаю… В «скорой», по-моему. Я подумала, что это какая-то ошибка, когда он постучал в дверь. Он сказал, что мне следует позвонить Полу, но когда я повернулась, он… обхватил меня рукой за шею… и сдавил…
Полагаю, она пыталась описать удушающий захват. При правильном проведении этого приема человек теряет сознание в считанные секунды и потом довольно быстро приходит в себя. Если же ошибиться, то можно запросто убить.
Не то чтобы Йорка это особо волновало.
— Я не могла дышать! — всхлипнула Сэм. — Все почернело, а потом я очнулась уже в «скорой» и с этой болью… Господи, как же больно! Я потеряю ребенка, да?
— Не потеряешь, — успокоил я ее с куда большей уверенностью, чем испытывал на самом деле. — Мы сейчас тебя отсюда уведем, хорошо? Просто потерпи еще пару минут.
Я вошел в спа, закрыв за собой дверь в процедурный кабинет.
— Когда приедут парамедики? — спросил я Гарднера.
— Сюда? Через полчаса примерно.
Это было слишком долго.
— У вас есть машина?
— Стоит у входа.
